Бригантины поднимают паруса

Она огрызнулась:

– А то бы ты собрал!

– Конечно, – ответил я и заложил крутой вираж, обходя выкатившийся на край полотна большой камень, в Арабских Эмиратах тоже не успевают следить за дорогой. – Я все соберу, что не успеет спрятаться.

– Свинья самоуверенная.

– Я такой, – согласился я. – Еще и красивый, заметила?.. Вообще-то любой ядерщик соберет, но его не так просто отыскать во всех Арабских Эмиратах. А их здесь семь, знаешь?

Она дернулась.

– Семь ядерщиков?

– Нет, эмиратов, – сказал я успокаивающим тоном.

Она сказала с облегчением:

– Ну, нельзя же так пугать.

А пока будут искать в Европе или Иране, – сказала она, игнорируя иронию, – за ними установят наблюдение. За ядерщиками.

– И за контрольными пунктами на границах, – добавил я. – Если не прохлопают ушами. Жизнь сейчас привольная, в тренде расслабляться и ловить кайф.

– Да, – согласилась она очень серьезным голосом, – и за ними обязательно.

– У Моссада длинные руки? – напомнил я.

– Не хами, – ответила она с горечью, – как раз наша служба получает финансирования меньше, чем организаторы гей-парадов!

Я вздохнул.

– Гей-парады в Израиле… Куда ваши ортодоксы смотрят?

– Их слишком мало, – ответила она устало.

Мне почудилось, что бросила в мою сторону взгляд, полный надежды, покачал головой:

– Нет уж, сами. Америку поддерживать в ее крестовом походе к сингулярности, а еще и Моссад?.. Россия один раз уже надорвалась, поддерживая справедливость во всем мире и разруливая конфликты между дураками. Это не так легко, как считалось… Что там еще?

Она сделала было движение отбросить сумку на заднее сиденье, но передумала, ответила упавшим голосом:

– Все…

Я сказал быстро:

– Дай-ка посмотрю сам, начальство понимает больше, а уж доминанты так и ваще…

– А машину кто поведет?

– Здесь светофоров нет, – напомнил я, – так что доверю существу с гранатой.

Я остановил автомобиль, она тут же села на мое место, не дав мне выбраться, но я добился свободы из-под чисто женского варианта доминирования, обошел автомобиль, как коня, спереди, а то вдруг лягнет, все-таки чужой, машины теперь умеют признавать только своих хозяев, а скоро и рулить будут сами, только скажи, куда ехать…

Эсфирь бросила мне сумку на колени, едва плюхнулся на сиденье рядом.

– На, – сказала она недовольным голосом. – Без этих бумаг им бомбу даже из всех компонентов не собрать, мы молодцы…

– Но?

– Но все равно, – договорила она, – здесь не сказано, где они сами. А я своей команде сигнал уже послала!

Она повела автомобиль быстро и ровно, по-женски не отрывая взгляда от полотна дороги, субдоминанты все же дисциплинированнее нас, что и правильно, свобода решений должна быть только у руководящих самцов.

– И что? – спросил я недовольно. – Твои еще не проследили, куда повезли из лагеря курдов?

Она покачала головой.

– Возможно, все еще в дороге.

– В дороге пусть и захватывают, – посоветовал я. – Впрочем, всегда еще есть метод больших чисел.

– А что это?

– Не слышала? – изумился я.

– Нет…

– А я слышал, – сообщил я гордо, – хотя и не знаю, в чем он, но, наверное, в работе с большими и сверхбольшими массивами информации. Это если верить интуиции, а я ей не верю, это оскорбительно для ученого, хотя иногда бывает права, а иногда и не иногда. А на самом деле теперь нам не нужно просеивать слишком много навоза в поисках жемчужного зерна имени Крылова, уже есть ниточки.

– Хоть покажи, – сказала она с сарказмом.

– Бессовестная, – сказал я с удовольствием, красивый исход операции всегда настраивает на веселый лад, а когда все чисто и никакой погони, это же вообще песня. – Ты же за рулем! Дай полчаса, а потом еще раз свяжись со своей группой. Если, конечно, сумела в прошлый звонок до них добудиться.

Она встрепенулась.

– Ты… уверен?

– В себе? – спросил я изумленно. – Шутишь? Стал бы я тогда заниматься наукой?.. Неуверенные идут в творчество. Там, какую бы глупость ни сотворил, всегда можно сказать: «Я так вижу!»

– Да ладно…

– Не думаю, – сказал я с намеком, – что твои всей толпой поперли те два заряда прямо в Израиль.

– Правильно думаешь, – отрезала она холодно, но я уловил в голосе страстную надежду, что удастся захватить и последний заряд. – Но сперва нужно знать точно, что и когда. Ты же сказал, достаточно проследить, куда из лагеря курдов спешно перевезут заряд!

– Достаточно, – согласился я. – Если, конечно, твоих не обманут.

– Как?

Я отмахнулся.

– Да по-всякому. Пошлют с большой охраной грузовик в одну сторону, а в другую поедет кто-то на легковушке. За кем ринутся наперехват твои орлы?

– За легковушкой, – ответила она дерзко. – Что, съел?

– А заряды повезут на грузовике, – сообщил я. – Под хорошей охраной.

Она помолчала, крепко удерживая в руках баранку, наконец буркнула:

– Ладно, высчитывай по своим большим числам.

– Спасибо за разрешение.

– Пожалуйста. Но если сбрешешь, сама удавлю.

– Такой соблазн сбрехать, – сказал я задумчиво, – но этика ученого заставляет действовать, как надобно светлому будущему, вопреки тьме и невежеству в облике женщины. Хорошо хоть красивой.

– Что бы вы, – заявила она по-женски мудро, – без женщин делали!