Брихадараньяка упанишада

[3.] Мясо его — древесина, лыко — сухожилия, они крепки,Кости — внутренность дерева, мозг создан подобным сердцевине.[4.] Когда дерево срублено, оно поднимается от корня, снова обновленное.

Но [когда] смертный срублен смертью, от какого же корня он поднимается?[5.] Не говорите: «от семени», — ведь оно возникает [лишь] у живого.[Между тем], поистине, дерево, поднявшееся от зерна, явственно возрождается после смерти.[6.] Когда дерево вырвут с корнем, оно не вырастет снова,

Но [когда] смертный срублен смертью, от какого же корня он поднимается?[7.] Рожденный [однажды] не рождается [вновь], ибо кто породил бы его снова?Брахман, [который] — познание и блаженство — высшая опора охотно приносящего дары,

[А также] твердо стоящего [рядом с Брахманом] и знающего его.

Четвертая глава

Первая брахмана.

1. Джанака, [царь] Видехи, сидел, [давая аудиенцию]. Тогда приблизился Яджнявалкья. [Джанака] сказал ему: «Яджнявалкья, чего ради ты пришел — желая скота или тонких вопросов?» — «Затем и за другим, о царь, — сказал [Яджнявалкья], —

2. Дай нам услышать, что говорил тебе кто-нибудь [из твоих учителей]». — «Джитван Шайлини говорил мне: „Поистине, речь — это Брахман“». — «Как говорил бы имеющий мать, имеющий отца, имеющий учителя, так говорил и Шайлини: „Поистине, речь — это Брахман“, ибо чем обладал бы лишенный [дара] речи? Но говорил ли он тебе о его [Брахмана] местопребывании и основе?» — «Он мне не говорил». — «Этот [Брахман стоит] лишь на одной ноге, о царь». — «Так говори же нам, Яджнявалкья», — «Речь и есть [его] местопребывание, пространство — основа; его следует почитать как познание». — «Какова природа познания, Яджнявалкья?» — «Это речь, о царь, — сказал [Яджнявалкья]. — Поистине, благодаря речи, о царь, познается друг; Ригведа, Яджурведа, Самаведа, Атхарвангираса, итихаса, пураны, науки, упанишады, шлоки, сутры, анувьякхьяны, вьякхьяны, жертвы, подношения, еда, питье, и этот мир, и тот мир, и все существа познаются, о царь, благодаря речи. Поистине, речь, о царь, — высший Брахман. Речь не покидает того, кто, зная это, почитает этого [Брахмана]; к нему приближаются все существа; став богом, он идет к богам». — «Я дам тебе тысячу [коров] с быком, подобным [по величине] слону», — сказал Джанака, [царь] Видехи. Яджнявалкья сказал: «Мой отец считал, что не следует принимать [даров], не обучив [ученика до конца].

3. Дай нам услышать, что говорил тебе кто-нибудь [из твоих учителей]». — «Уданка Шаулбаяна говорил мне: „Поистине, жизненное дыхание — это Брахман“». — «Как говорил бы имеющий мать, имеющий отца, имеющий учителя, так говорил и Шаулбаяна: „Поистине, жизненное дыхание — это Брахман“, ибо чем обладал бы лишенный жизненного дыхания? Но говорил ли он тебе о его [Брахмана] местопребывании и основе?» — «Он мне не говорил». — «Этот [Брахман стоит] лишь на одной ноге, о царь». — «Так говори же нам, Яджнявалкья». — «Жизненное дыхание и есть [его] местопребывание, пространство — основа, его следует почитать, как дорогое». — «Какова природа дорогого, Яджнявалкья?» — «Это жизненное дыхание, о царь, — сказал [Яджнявалкья]. — Поистине, из любви к жизненному дыханию, о царь, [человек] приносит жертвы тому, для кого не следует приносить жертвы; принимает [дары] от того, от кого не следует принимать [даров]. Из любви к жизненному дыханию, о царь, [человек] даже страшится быть убитым, в какую бы страну он ни шел. Поистине, жизненное дыхание, о царь, — высший Брахман. Жизненное дыхание не покидает того, кто, зная это, почитает этого [Брахмана]; к нему приближаются все существа; став богом, он идет к богам». — «Я дам тебе тысячу [коров] с быком, подобным [по величине] слону», — сказал Джанака, [царь] Видехи. Яджнявалкья сказал: «Мой отец считал, что не следует принимать [даров], не обучив [ученика до конца].