БРИКС против диктатуры доллара

Зная об этом, высокопоставленные чиновники часто активно стараются предотвратить снижения рейтингов. Скажем, в 2011 году, после яростных политических баталий в Конгрессе вокруг лимита заимствования, министр финансов США Тимоти Гайтнер (Timothy Geithner), по-видимому, целенаправленно пытался убедить Standard & Poor’s, что Вашингтон по-прежнему заслуживает рейтинга AAA. В течение предшествующих снижению месяцев он выступал по телевидению, подчеркивая, что он верит в американскую экономику. По слухам, после снижения он заявил агентству, что оно ошиблось в расчетах. Однако это не помогло.

Его усилия оказались бесполезными, потому что он не воспользовался наиболее действенным рычагом правительства – контролем над потоками информации. В конечном счете, исходные данные агентства получают от тех самых государств, которые они оценивают. И от того, какую информацию и в какой форме решит предоставить государство, зависит очень многое.

Работа с информацией

Как это ни смешно, рейтинговые агентства всегда сильно зависели от информации из открытых источников и от готовности властей делиться данными. Возьмем, например, Британию. В 1976 году ее правительство столкнулось с такими экономическими трудностями, что попросило финансовой помощи у Международного валютного фонда. В 1978 году оно выпустило облигации в Нью-Йорке и в преддверии этого открыло переговоры с рейтинговыми агентствами, до тех пор долгое время не оценивавшими кредитоспособность Лондона. Хотя для выхода на американский рынок Британии рейтинг не был необходим, чиновники считали, что хорошие отзывы агентств укрепят доверие инвесторов и заметно снизят стоимость заимствования.

С самого начала Лондон старался тщательно контролировать поступающую рейтинговым агентствам информацию. Для этого Bank of England и министерство финансов с помощью американского инвестбанка Morgan Stanley составили документ, который теоретически давал агентству широкую и всеохватывающую картину национальной экономики. Хотя данные, содержавшиеся в этом документе, были точны, чиновники специально подчеркнули в нем сильные стороны Британии – ее стремление наращивать доходы и сокращать инфляцию, а также ее перспективы получения прибылей от разработки недавно открытых в Северном море нефтяных месторождений. Сомнительные моменты они постарались затушевать. Трения с профсоюзами – которые в дальнейшем привели к так называемой Зиме тревоги – были упомянуты лишь мимоходом. Подробностей о дефолте по государственным долгам перед США, связанным с Первой мировой войной, в обзоре тоже не было.

По оценке чиновников, большая часть информации, которой пользовалось агентство в дальнейшем, была основана на этом источнике. Как показывают недавно опубликованные правительственные документы, британские власти приложили все усилия, чтобы выглядеть как можно лучше. Они тщательно ограничивали любые упоминания о долге – до той грани, за которой им мог бы грозить судебный иск за «утаивание важной информации».

Британское правительство также пыталось произвести хорошее впечатление на приезжавших в Британию представителей рейтинговых агентств в ходе презентаций и переговоров. Как было сказано в одном служебном документе, «будет крайне полезно производить впечатление уверенности, профессионализма и ответственности… задача рейтинговых агентств – решить, чему они будут верить». Британцы считали подобные усилия исключительно важными. И действительно, именно отчеты, которые писали аналитики после этих визитов, служили основой для дискуссий в нью-йоркских рейтинговых комитетах.

В дальнейшем Moody’s быстро присвоило Британии рейтинг AAA, однако Standard & Poor’s медлило с окончательным решением. В итоге оно вынесло такой же вердикт, но отметило, что Британия – «неочевидный случай». Такой отзыв заставляет предположить, что, возможно, попытки британцев повлиять на аналитиков в процессе оценки возымели должный эффект.

Грядущие перспективы

Хотя с тех пор, как Британия получала кредитный рейтинг, прошло почти четыре десятилетия, методы работы агентств почти не изменились. Бесспорно, отрасль стала профессиональнее. Она начала больше опираться на точные данные, и обмен информацией между чиновниками и рейтинговыми аналитиками теперь происходит на регулярной основе. Тем не менее, итоговые решения остаются во многом субъективными. Когда в 2004 году стало известно, что Греция маскировала свой уровень дефицита, чтобы вступить в еврозону, это стало неожиданностью для всех ведущих агентств, однако отреагировали они на эту новость по-разному. Standard & Poor’s снизило рейтинг страны, а Moody’s оставило его прежним.