Бритва Дарвина

Усевшись в кабину «Соло L-33», Дарвин туго затянул ремень на поясе и подтянул ременные лямки на плечах. Он устроился поудобнее и подвигал туда-сюда педалями, проверяя управление рулем направления. Кен прокатил самолет-буксир немного вперед, а его брат Стив тем временем следил, чтобы двухсотфутовый буксировочный трос не запутался и не провис слишком сильно. Кен остановил самолет. Стив повернулся к Дару, сидевшему в кабине планера, и, выставив большой и указательный пальцы, сделал круговое движение рукой – этим знаком он велел Дарвину проверить приборы. Дар быстро проверил приборы и показал Стиву большой палец – мол, все готово.

Стив повернулся к своему брату, сидевшему в кабине одноместной «Сессны», и провел рукой слева направо. Кен еще немного проехал вперед – буксировочный трос натянулся. Кен оглянулся назад, Стив снова посмотрел на Дарвина. Дар кивнул. Его правая рука удобно лежала на рукоятке, левая – на колене. Он был готов в любое мгновение нажать на рычаг отсоединения буксировочного крюка – если вдруг случится что-нибудь непредвиденное.

Самолет-буксир начал разгон, и планер дернулся и покатился за ним – сначала по траве, потом по асфальтовой дорожке.

Пока планер разгонялся до взлетной скорости, Дар еще раз проверил все по порядку: А,Р,Р,П,Т,Н – альтиметр, ремни, рычаги управления, парашют, трос, направление. Все в порядке. Дар немного поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

Кроме поясного ремня и обычных ремней безопасности, на плечах у Дарвина были еще и лямки парашюта модели SPCC-305. Этот парашют в сложенном виде представляет собой цельную подушку, которая размещается в жестком сиденье кресла. Конструкция парашюта предусматривает и специальные надувные пузыри, которые образовывают мягкую прокладку между спиной пилота и узкой, неудобной спинкой сиденья. В общем, с таким парашютом утилитарное, жесткое сиденье планера превращается в довольно уютное кресло. Большинство знакомых Дарвину пилотов-любителей, летавших на планерах, не пользовались парашютами. Но двое из них уже погибли как раз из-за того, что у них не было парашюта. Один – при глупейшем столкновении в воздухе над горой Паломар, в нескольких милях к северу отсюда. A второй – при совершенно невероятной поломке высококлассного планера, во время исполнения фигур высшего пилотажа – у планера внезапно отвалилась левая плоскость крыла.

Дар высоко ценил и удобство, которое обеспечивало кресло-парашют, и гарантию безопасности на случай аварии в воздухе.

Планер, как обычно, оторвался от земли раньше, чем самолет-буксир. Дар твердо удерживал его на высоте шести футов от дорожки, пока Кен продолжал разгон. Проехав несколько сот футов, «Сессна» поднялась в воздух. Дар искусно перевел планер в позицию высокого буксирования – так, чтобы лететь примерно на одной высоте с маленькой «Сессной» и точно за ней. Формально Дар использовал обычный для полетов в горной местности прием – чтобы расположить планер в правильную позицию относительно самолета-буксира, пилот планера должен был видеть хвост буксира посредине колпака своей кабины, как раз над приборной панелью. Но на самом деле Дарвин, как опытный пилот, просто представлял себе, в каком положении относительно буксира должен идти планер, и придерживался этой позиции. Этот трюк мог выполнить только тот, кто обладал определенной интуицией и достаточным опытом пилотирования планеров. Совершив вместе с Кеном несколько сотен взлетов, Дарвин приобрел и то и другое.

Этим утром погода была прекрасная – отличная видимость, легкий, не больше трех узлов, западный ветер. От подножия гор, окружавших долину с длинной лентой взлетно-посадочной полосы, красивыми струйками поднимались вверх потоки горячего воздуха. Но когда «Сессна» и планер поднялись на высоту в тысячу футов, Дар заметил далеко на западе надвигающийся штормовой фронт. Вскоре шторм достигнет побережья, и погода испортится – значит, сегодня удастся полетать всего несколько часов.

Самолет и планер быстро набирали высоту. «Сессна» повернула к северу, потом к западу. Продолжая подниматься, они вновь вернулись на прежний курс – на северо-восток, к горе Паломар, носом к ветру. На заранее оговоренной высоте в две тысячи футов Дар туго натянул буксирный трос – чтобы Кен почувствовал, когда планер отцепится от буксира. Потом Дар дважды дернул за рычаг спускового механизма, увидел и почувствовал, как освободился буксирный трос, и заложил вираж вправо и вверх, а Кен круто пошел на снижение, выворачивая «Сессну» влево.

Теперь «L-33» был предоставлен самому себе. Планер парил в потоках теплого воздуха, поднимавшихся над крутыми склонами горного кряжа на севере от летного поля. Дарвин сидел, откинувшись на спинку кресла-парашюта, и наслаждался тишиной, которую нарушал только монотонный, убаюкивающий свист ветра, обтекавшего металлические крылья и фюзеляж «L-33».