Брюхо Петербурга. Общественно-физиологические очерки

Уже в апреле месяце на Мурмане начинается шумная жизнь. Тысячи чаек положительно оглушают своим криком и находят себе пропитание в прозрачных водах океана. Для ловли трески на Мурман стекаются летом тысячи рыбопромышленников; лов продолжается с апреля по август месяц. Для ловли рыбы рабочие разделяются на артели по 4 человека. На всем готовом рыбаки получают за свой труд треть улова, остальные две трети идут в пользу хозяина. Подобное отношение между рабочим и рыбопромышленником на Мурмане называют «покрутом». На Мурмане существуют два способа лова, а именно: ярусный и лов на поддев. Первый из них заключается в том, что по дну моря протягивают на несколько верст бечеву с почти двухаршинными отростками, через сажень друг от друга, к концам которых подвязаны крючки, наживленные мойвой.

При втором способе употребляется 50-саженная бечева (леса) с пятифунтовым грузом на конце, к которой подвязывают отросток около сажени длины с большим крючком, имеющим вместо приманки-наживки пришитый трехвершковый кусок белого коленкора.

Как густо на дне океана должна стоять треска, можно судить по тому, что, опустив на дно лесу с крючком, рыбак после 8—10 подергиваний бечевы сильным взмахом руки обыкновенно тянет увесистую треску, поддетую крючком из кишащей на дне массы – за бок, хвост, брюхо или жабру. При таком примитивном способе 3 человека, выехав на одной лодке, налавливают от 20 до 40 пудов трески в день. Средний улов на ярус можно приблизительно считать 40 пудов в один выезд. В горячее время улова каждая шняка[23] успевает в каждые три дня выйти в море. Одна шняка при 4 рабочих зарабатывает в лето до 2000 рублей. Артель в 4 человека вылавливает за лето от 6000 до 10 000 пудов трески.

Треску сушат весною, когда еще нет жаров и мух. Распластав рыбу и вытащив из нее хребтовую кость, развешивают ее на жердях для проветривания. Для соления наваливают рыбу в ямы, вырытые в земле. Рыба в этих местах преет все лето, а к осени укладывается в мореходные суда и отправляется в Архангельск, на Маргаритинскую ярмарку.

III

Волжские, уральские, донские и беломорские рыбные товары, придя в Петербург, сосредоточиваются на так называемом Мытном дворе, на Калашниковской пристани. Это ряд рыбных лавок, расположенных в виде четырехугольника: внутри находится огромный двор, где рыбный товар лежит под открытым небом. Сотни бочек, нагроможденных друг на друга правильными рядами, тянутся на протяжении полуверсты: это астраханские селедки, любимая рыба простого народа. В другом месте – судаки, а тут в корзинах укупорена семга. На Мытный двор приходят торговцы из рыбных лавок для оптовой закупки рыбы. По утрам здесь можно встретить и архангельских рыбопромышленников. Приказчики раскупоривают бочки, бочонки и корзины и показывают товар лицом. На дне каждой бочки обозначены количество рыбы и фамилия коммерсанта. Ломовики вкатывают проданные бочки на сани и увозят к месту назначения. Вот провезли феноменального осетра, растянувшегося вдоль саней; на хвосте у него сделана надпись, означающая количество веса в пудах. В одном месте продают оленьи шкуры, привезенные сюда вместе с рыбой, в другом – торгуют семгу. Один рыбопромышленник, в шубе и высокой бобровой шапке, приказывает развязать корзину: блестя своею серебряною чешуею, несколько штук семги, аршина в полтора длиной, лежали изогнувшись, распирая бока корзины.

– Ну что? – спрашивает купец.

– Да ничего, хороша! – хладнокровно отвечает покупатель.

– Да ты ее ткни или разрежь ножом: может быть, с душком.

– Не надо, и без этого видно, что хороша! Ну а как насчет цены?

– Лишнего не запрошу – двадцать рублей за пуд! – тихо произнес рыбопромышленник.

– Нет, дорогонько!

– Недорого! Смотри, семга-то какая!!

– Четырнадцать рубликов, – чуть слышно заявил покупатель.

– Нет, нельзя!

– А ты подумай!

– Чего думать? Уж все заранее обдумано!

После этого покупатель отошел в сторону, но через несколько времени вернулся снова.

В Петербурге находится так называемый Сельдяной буян[24]. Это полуостров на взморье. С открытием навигации из-за границы ежегодно приходят в Петербург несколько пароходов, нагруженных сельдями. Например, в 1884 г. из Норвегии, Голландии и Шотландии в Петербург было привезено 70 000 000 штук сельдей.