Читаем Брюхо Петербурга. Очерки столичной жизни полностью

Два раза в году – на вербе и на елке – букинисты торгуют в Гостином дворе, у колонн, которые на это время арендуются у содержателей магазинов.

На свет божий вытаскивается залежалый товар, отряхивается пыль, и книга снова поступает в обращение…


Живописец вывесок


I

Принимая во внимание обширную и разнообразную торговлю Петербурга, следует заметить, что спрос на вывески всегда стоит большой. Во всяком доме – по нескольку магазинов, и при каждом магазине вывеска. А так как в Петербурге насчитывается до 10 000 домов, то можно представить себе, какое количество вывесок украшают эти дома с их многочисленными лавками, магазинами и прочими заведениями. Из года в год вывески подновляются и подчищаются. Зимою, во время холодов, никакая кисть «художника» не возьмется подновлять вывеску, и поэтому ремонт последних по необходимости производится летом. К тому же в летнее время от градоначальника бывает напоминание, чтобы содержатели и арендаторы всевозможных заведений позаботились подновить вывески.

На главной артерии столицы – на Невском проспекте – иной дом почти сплошь покрыт разными вывесками, исключая, конечно, окон: на этих последних выставляется напоказ самый товар. Если говорить, что лицо человека есть зеркало души, то с неменьшим основанием это можно сказать относительно вывесок торговых заведений. Солидные фирмы и магазины имеют и вывески внушительные, отличающиеся нередко аршинными буквами: некоторые вывески украшены государственным гербом; это означает, что владельцы их – поставщики Высочайшего двора. Рядом с велеречивыми вывесками встречаются и лаконические, например: «Ссуда денег под залог вещей».

В Петербурге существует несколько мастерских, где пишут вывески. В некоторых из них работает от 10 до 15 учеников. Обыкновенно над мастерской вывешивается вывеска с надписью «живописец вывесок»; при этом художник прилагает все свое искусство и усердие, чтобы не ударить лицом в грязь, – на вывеске изображается кисть и палитра, а иногда даже целая мастерская с ее атрибутами.

Живописец вывесок принимает к себе учеников по контракту – года на два, на три, пока ученик не научится владеть кистью. Курс учения начинается с того, что подмастерье моет кисти и вытирает палитру, потом пишет простые надписи, без фигур и при помощи трафарета или шнурка, натертого мелом. Затем переходят к письму с натуры: пишут, например, разную зелень – огурцы, капусту и т. п.

Вот перед нами мастерская живописца вывесок. На мольбертах стоят разные вывески – «с натурой» и «без натуры».

Стоя перед мольбертом, с палитрой и кистью в руках, в рабочей блузе, живописец заканчивал вывеску для зеленной и курятной лавки. На этой вывеске смелою рукою, достойной лучшей участи, «написано» было: на переднем плане груда овощей, лежащая на земле, а поодаль – целая семья кур и цыплят, копающихся в навозной куче. Оперши руку на муштабель[38]

, художник набрасывал кистью последние мазки на капусту и огурцы, возводя их в некотором роде «в перл создания».

На полу около стены стояли совсем готовые вывески для кондитерской и кухмистерской: на первой был изображен огромный рог изобилия, откуда сыпались конфеты, печенье и прочие сласти; на второй – стояло несколько глиняных судков, в которых обыкновенно разносят обеды для желающих – из кухмистерской на дом.

Какой-то владелец «русской столовой» заказал сделать вывеску, на которой изображен стол, накрытый скатертью, и на нем разные съедобные продукты: жареный картофель на сковороде, свежепросоленные огурцы в банке, астраханская селедка и, наконец, поднос с чайником и чашками.

– Прежде чайные приборы писались на всех трактирах, а нынче это выводится.

– Да, в старые времена и бильярд с маркерами красовался над каждым трактиром.

– А помните вывески: «Здесь стригут и бреют и кровь отворяют»?

– Нынче вывеску «с натурой» заменяют простою надписью: народ стал грамотнее…

Ученики тоже работают. У одного из них на мольберте вывеска для хлебопекарни: на белом фоне намалевано несколько штук караваев ржаного хлеба – и все в одном положении, точно монеты разложены в порядке.

Мастер сделал ученику замечание:

– Нет, этот подмалевок не годится! У тебя все караваи похожи друг на друга, как две капли воды! Надо, чтоб был живописный беспорядок… Замалюй эти два «пятна» и поставь их ребром, «в ракурсе».

В мастерскую вошел содержатель фруктового магазина в длиннополом русском кафтане, волосы подстрижены в скобку.

– Мне бы вывесочку надо, новый фруктовый магазин открываю!

– Какой величины вам вывеску?

– Магазин займет десять окон по линии, так чтобы видно было, что все они заняты под мой магазин.

– Мы сделаем так: крупная – аршинная надпись протянется над всеми десятью окнами, так что и слепой разберет фамилию вашей фирмы; а в простенках изобразим корзины с фруктами: грушами, яблоками и виноградом.

– Напишите, чтобы они были как настоящие!

– Не извольте сомневаться! Будет хорошо! Даже птицы слетятся клевать виноград ваш.

– Ну а как цена?

– Пять рублей с квадратного аршина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное