Брод через Великую реку. Книга 1

– Кажись, гроза будеть. Давай-ка к берегу! Надоть привал делать. Вон на той поляне! – и Григорич показал пальцем на приличную поляну, которая заканчивалась этими утесами.

Только я привязал плот к берегу, как небо продырявилось: дождь сначала закапал, а потом полился как из ведра. Свою палатку уже ставил под сильным дождем. – Интересно, надолго ли он? Уже кушать хочется. А как же костёр? Может, полог сделать? Дождь-то, видно, надолго. Да и мокрым ходить надоело: пойду-ка в лес, за дровами. Но сначала – полог!

Когда принёс жерди для полога, Григорич уже раскладывал на мокрой траве широкое полотно из двух слоёв полиэтилена. – Ну, вот, не зря, говорят, что у дураков мысли сходятся!

От этой мысли даже стало как-то теплее. А вот и Володя Один выползает из палатки – Ага, тоже проголодался! Смотри-ка, и барышни Нина и Наташа пожаловали?! Ну вот, теперь только костра не хватает!

Вяжу жерди и колья, а сам думаю – И чего раньше-то не пристали? До дождика. Ведь видели тучи? О чём начальство думает?

И тут вспоминаю. – Начальство-то теперь я. Выходит?! Ладно, пойду за сухостоем, а то ведь сожрут. Язык-то у них без костей!

По пути нашёл несколько жердей. – Ага, да тут и раньше полог делали!

С заготовленными кем-то жердями и моими полог получился большой и высокий. – Ну, и молодцы же наши костровые!

Не успели мы натянуть брезент, как они уже костер разожгли.

Иду за сухостоем, запасы которого видел недалеко отсюда в большом количестве. Когда возвращаюсь, дым от костра достает и до моего носа. Хоть он ещё дымит больше, чем даёт тепло, но это уже костёр!

Как-то незаметно все собрались у костра, огонь которого и грел и готовил пищу для нас. Но главное, он нас сблизил: неспешно лилась трогательная песня.

Иду ставить свою палатку. Теперь специально, рядом с Пашкой и Аней и у костра. И не зря: интересный разговор заставляет прислушаться.

– Ты чего на Тамарку и Женьку так смотрела? – слышу голос Аньки. Они с Пашкой давно поставили свою палатку и теперь преспокойненько ждали ужина.

Замираю. Дождик кончился. С палаткой можно и подождать. А вот разговор…

С того места, где я стоял, было хорошо видно Тамару и Женю. Смотрю на них: туристы как туристы. Хоть и посуше у них одежонка, чем у некоторых. – Интересно, а Пашка что скажет?

– Не любит их река. – задумчиво говорит Пашка. – И они реку не любят. Да и мы им не нужны…

Невольно становлюсь слушателем: с прошлой ночи мне это занятие начинает нравиться, хоть мама всегда и говорила: «Подслушивать – большое свинство!». – Не скрою, мне Тамарка тоже… Не очень!

– Ну, ты даёшь. Как же они без нас? Ведь не выживут. Вспомни, как сегодня Надьку вытаскивали! Втроём еле выловили. А тут – одни и двое.

– Да я не про то. Аура у них плохая: у Женьки – розовато-коричневая, а у Тамарки – коричневато-черная. Не так, как у всех. Здешних…

Тут меня замкнуло. – Аура, аура…

Ага, вспомнил – Это что-то такое светящееся. Вроде как у каждого бывает. А я почему-то в это не верю. И ни разу не видел. А Пашка – видит, что ли? Ну, Пашка, может и вправду видит! Не-е, придумывает…

– Ну и чё. Чем это плохо? – пробормотала Аня, не понимая подруги. Но тут же встрепенулась и, тихо спросила. – А у меня? А у Глеба какая?

– У тебя – светло – голубая. У Глеба – ещё недавно была ярко-красная, а теперь – оранжево – светло-желтая.

Слушаю Пашку и ничего не понимаю в этих цветах. – Ох, и любят же дурить себе голову некоторые барышни!

Но на всякий случай превращаюсь в слух. – Интересно же!

– Ну и чё?

– А то: меняется он. В лучшую сторону.

От такого комплимента у меня сама собой голова поднялась. – Ты смотри-ка, меняюсь! Щаз вот нос задеру!

Хмыкнув, ещё больше прислушиваюсь.

– А ты чё, это видишь? А как ты это делаешь?

– Сама не знаю. Вижу, и всё! Это мене потом сказали умные люди. Мол, цвет плохих людей выдаёт!

– А чё ж тогда помогала ей?

– А не могу. Мене плохо быват, ежели не помогу. Потому Тамарке. – Пашка вздохнула. – Аньк, пошли к костру: уже есть чё-то хочется.

Когда они вышли, я, как ни в чём не бывало, натягивал свою палатку рядом. Даже повернулся спиной, будто не слышал их разговора.

Запахло ужином. Поужинав уже в темноте, немного посидел у костра и пошел к палатке. Как и в прошлый раз, она была поставлена так, чтобы можно было видеть и слышать разговоры дежурных.

Наташа и Володя-Два остались у костра. Вопреки моим ожиданиям, глаза мои быстро закрылись.

– Ах ты, подлая скотина, любви захотел? – что-то, с трудом напоминавшее полушёпот, полукрик разбудило меня.

Выглядываю из палатки и вижу: Наташка стоит в классической боевой стойке рукопашника лицом ко мне. Володя Два прыгает к ней и хватает её за руку. – Ой, парень, напрасно ты так…

Почему-то это прозвучало в моём мозгу, как только увидел, что амазонка, танцующим движением нырнула ему под руку и через мгновение оказалась у него за спиной. – Тебе, паря, похоже, хренец!

И точно: пятки нападавшего мелькнули в воздухе, а тело большого Володи Два полетело в кусты и мокрую траву. – Молодец, так ему и надо!