Брокингемская история. Том 10

– Они продолжают упорствовать в своих безумных заблуждениях! – устало вздохнул Блейз, – Чтобы выбить дурь из этих квадратных голов, не хватит и тысячи лет… А что у нас со временем? – он бросил взгляд на своё левое запястье, – Где мои часики? Ах да! Всё никак не могу свыкнуться с потерей – у меня же теперь нет часов! – его голос был переполнен отчаянием, – А ведь хорошие были часики – да ещё с таким роскошным кожаным ремешком… Сегодня утром я выложил их на подоконник в курил… то есть, в выставочном зале – а полчаса спустя их там уже не было. Судя по всему, мои часы слямзил один из двух дьяволов – либо Уэлч, либо Гибсон…

– Скорее всего, первый, – поделился догадкой Браун, для пущей надёжности запихивая поглубже в нагрудный карман кончик какого-то кожаного ремешка.

– Гарднер, подскажите мне: Который сейчас час? – поинтересовался у искусствоведа безутешный Блейз.

– У меня тоже нет часов, – признался искусствовед, – Они пропали ещё два месяца назад, прямо на литературном вечере в этом же актовом зале. Теперь мне приходится узнавать время по настенным часам… Но я спокоен, совершенно спокоен! – нервно вскричал он, сверкнув стёклами очков.

– Ну а мы с коллегой вообще часов не носим, – заранее предупредил Маклуски.

– Тогда нам пора возвращаться в курил… то есть, в выставочный зал, – проявил чувство служебного долга Блейз, – Браун, как вы посоветуете нам поступить, если этот Уэлч или этот Гибсон попытаются ещё раз к нам нагрянуть?

– Попросите их вернуть вам часы, – совершенно серьёзно ответил глава салона.

– Вы даже не представляете, как назойливо они себя ведут, – пожаловался Блейз, – Они каждый день напоминают нам о какой-то арендной плате, которую мы якобы должны им внести… Я отвечаю: «Да погодите вы! Мы только неделю назад освободились от тирании Лофтхауза и его приспешников. Позвольте нам хоть немного вдохнуть аромат свободы!» Но у этих душителей лишь одно на уме – задолженность по какой-то арендной плате…

– Да, Лофтхауз и его приспешники душили всю культуру, – поддакнул Гарднер, – Главное для нас теперь – не допустить возврата к старому… А с арендной платой мы уж как-нибудь разберёмся!

– Но если этот подсобный работник Гибсон вдруг опять вынырнет откуда-то со своими нелепыми угрозами, – вернулся к прежней мысли Блейз, – то я…

– Собственно, при чём тут какой-то подсобный работник Гибсон? – пренебрежительно усмехнулся Браун, – Какое влияние он может оказать на мировую культуру? Как говорится, культура всегда останется культурой, а Гибсон – Гибсоном!

– Невероятно! – воскликнул в восхищении Блейз, – Браун, вы изрекли гениальный афоризм! Где моя записная книжка и карандаш? Я обязан зафиксировать ваши слова для потомков! – он торопливо извлёк из-за пазухи огрызок карандаша и пустой спичечный коробок, – Значит, вы сказали: Культура – это Гибсон, а Гибсон – это культура…

– Наоборот! – поспешил вмешаться Доддс.

– Гибсон – это культура, а культура – это Гибсон, – решил помочь Блейзу искусствовед Гарднер.

– Итак, ваш афоризм записан, – доложил Блейз, – «Культура – это культура, а Гибсон – это Гибсон». (Иными словами, культура и Гибсон – понятия несовместимые.) «Сказано писателем Брауном, главой литературного салона „Горациус“, четырнадцатого ноября текущего года, незадолго до обеденного перерыва…» Ну вот теперь мы можем со спокойной душой возвращаться в курил… то есть, в выставочный зал! Гарднер, пойдёмте!

Когда шаги двух популярных деятелей культурного движения окончательно заглохли где-то в глубине административного корпуса, Браун убрал с лица высокомерно-ироническое выражение и с явным облегчением произнёс:

– Ну наконец-то убрались! Итак, джентльмены, на чём же мы с вами остановились?

И хотя его голос снова звучал предельно доверительно и доброжелательно, два мастера сыска и розыска уже были научены горьким жизненным опытом.

– Послушайте, Браун! – строго и нелицеприятно произнёс Маклуски, – Только что вы позволили себе некоторые некорректные высказывания в наш адрес…

– Да не берите в голову! – улыбнулся глава салона «Горациус», – Мне приходится иногда подыгрывать Блейзу и Гарднеру, чтобы соответствовать их представлениям обо мне как о вожде культурной общественности. На самом же деле я их терпеть не могу… (Надеюсь, в этом вы со мной солидарны.) Итак, на чём же мы с вами остановились?

– В целях экономии времени мы сразу зададим вам самый главный вопрос: Не вы ли спёрли этот несчастный огнетушитель из коридора? – взял быка за рога Доддс.

– Я тут ни при чём! – опроверг Браун, – Скорее всего, похищение произошло ещё при Лофтхаузе – он и должен нести за это всю полноту ответственности.

– Но вы сменили Лофтхауза в начале прошлой недели, – напомнил Маклуски, – а огнетушитель ещё висел на месте в прошлую пятницу. Выходит, его спёрли уже в тот период, когда в салоне хозяйничали вы…

– Тем не менее я полагаю, что кражу осуществил Лофтхауз и его приспешники, – настоял на своём Браун, – Под моим руководством подобного безобразия произойти не могло!