Броня Балтики

– Пять дней мы патрулировали коммуникации противника вблизи границ Швеции. Морская поверхность все это время была абсолютно чиста. Но боевое задание требовало от нас находиться на позиции десять суток. Перед рассветом шестого августа я сменил командира на вахте и, как обычно, встал к перископу, чтобы изучить обстановку. Горизонт и на шестые сутки похода оставался чистым. Вдруг меня будто что-то под локоть толкнуло! Я развернулся и стал еще внимательнее осматривать лесистые береговые скалы. И на их фоне мне почудился силуэт крадущегося вдоль берега корабля. Доложил командиру. Стали вместе изучать появившуюся цель: точно! Петр Петрович даже в ладоши похлопал и меня поздравил с удачей. В перископ уже четко просматривалось грузовое судно, шедшее на юг, на выход из залива в Балтику. Мы сыграли боевую тревогу, всплыли, дали полный ход и пошли на перехват цели. С парохода нас заметили: встреча с вражеской подводной лодкой никому не сулит ничего хорошего. Судно увеличило скорость и пыталось улизнуть. Но Петр Петрович приказал дать торпедный залп с упреждением по курсу цели. Торпеда прошла в одном кабельтове перед носом парохода, там все поняли и застопорили машину. А мы подошли вплотную и разглядели, что нам попался хороший улов: германский грузовой пароход «Дестерро» водоизмещением четыре тысячи тонн. Командир приказал мне возглавить досмотровую партию и обследовать трофей. В сопровождении десяти матросов я поднялся на борт «немца», арестовал его капитана и судовые документы. Пароход шел из Швеции в Германию с грузом железной руды, поэтому было принято решение захватить его в качестве приза и сопроводить в наш ближайший порт Мариенхамина на Аландских островах.

– Я там бывал, – вставил свою реплику Стрельцов.

– Ну, стало быть, вам те места известны, – продолжил Шульц.

– Немного. А у вас-то как дальше дело сложилось?

– Сначала командование было благосклонно к нам. Поздравили с боевым успехом, все же не каждому подводнику удается такое. Петра Петровича представили к очередному званию, экипажу посулили награды. Потом шведы «проморгались» и подали международный протест: мол, русская подлодка в нарушение норм мореплавания в территориальных водах нейтральной страны захватила иностранное торговое судно. Ну и над Петром Петровичем тучи нависли: грозят отстранить от командования лодкой. Вот теперь мы гадаем: то ли ему успеют кавторанга присвоить, то ли в лейтенанты быстрее разжалуют. Но он не тужит, считает, что лодка выполнила боевое задание успешно. И все мы гордимся этим!

– Ну как же не гордиться таким успехом!

Неожиданно в разговор вступил минный офицер лейтенант Закревский. С некоторым волнением он обратился к гостю с непростым вопросом:

– Илья Иванович, не знаю, можно ли задать вам такой вопрос, но хотелось бы узнать мнение офицера разведки флота. Приходилось ли вам слышать о броненосце-призраке, неожиданно появляющемся то тут, то там на Балтике?

Полковник внутренне немного дрогнул, услышав слова минера. При этом он вспомнил прошлогодний рассказ Юхана, взволновавший их с Кристиной на хуторе в Пирите. Но он спокойно ответил вопросом на вопрос:

– Что за броненосец-призрак?

Закревский пояснил:

– В экипажах подводных лодок многие слышали о рассказах мирных рыбаков, которые с начала войны нередко встречали в море неизвестный военный корабль, мчавшийся куда-то на всех парах. Он возникал среди волн мгновенно, будто с неба падал, и так же неожиданно исчезал. У нас кто верил в это, кто нет. Но летом мы сами с ним столкнулись.

– Как же это случилось?

– Мы выходили из Ботнического залива в открытое море, на вахте стоял Шульц, он не даст соврать. Я был рядом.

Помощник командира кивнул в подтверждение слов минера.

– Вахта была, как говорят, «собачья», под самое утро. Вот-вот должно было взойти солнце. И в этот самый момент с Оста, со стороны Гельсингфорса, откуда ни возьмись, появился корабль. Мы разглядели его в бинокль, это был старый броненосец времен японской войны. Без единого огонька, без флагов он несся прямо на нас. Все произошло в считанные минуты, мы даже ничего предпринять не успели, только перекрестились. В висок била одна мысль: сейчас он нас раздавит, как ореховую скорлупу. Но корабль вдруг исчез также, как появился. Кроме нас, в экипаже его никто не видел. Но у нас-то он был перед глазами, Шульц, как положено, сделал запись в журнале. Она до сих пор там, чернила не испарились. Что вы можете сказать об этом, Илья Иванович?

Полковник только покачал головой и ответил:

– Мне об этом ничего не известно.

Неприятным холодком повеяло от неожиданного рассказа. Хотя непонятно почему. Выбросить из головы всю чертовщину надо, решил Илья Иванович.

В кают-компании повисла тишина.

Ужин завершился, офицеры разошлись по заведованиям, а Стрельцов, все еще находясь под впечатлением разговоров с подводниками, пошел в центральный пост с настроением продолжить разговор с командиром лодки о захвате германского судна. Но Килиакиди встретил его докладом о том, что корабль подошел к указанной в приказе точке: