Броня Балтики

– Вы не беспокойтесь, командир найдет время поесть, он привыкший. Ему обычно накрывают в каюте. Наш Петр Петрович – моряк бывалый, лет двадцать уж как на флоте. Морской корпус перед японской войной закончил. Воевал на Дальнем Востоке, был в плену. Потом почти десять лет ходил на гражданских пароходах «Доброфлота», а в начале этого года вновь вернулся на боевые корабли. У него все деды-прадеды из одесских греков, на Черноморском флоте служили, еще с адмиралом Нахимовым турок били. Килиакиди – известная среди моряков фамилия. Однокашники его по Морскому корпусу давно уж в кавторангах ходят. А кое-кто и первого ранга получил. Петр Петрович хотя и старший лейтенант пока, и стаж в подводном флоте у него меньше года, но как командир лодки – он на самом лучшем счету. Особенно его уважал «Папа» Левицкий, наш бывший командир бригады подводных лодок на Балтике, контр-адмирал. Пал Палыч, если в поход выходил, то только с нами.

– Да уж, «Папа» на «Крокодиле» как член экипажа был. То и дело с нами, – отозвался на тему разговора минер лейтенант Закревский. – Но шуму с ним много было. Каждый раз мне «фитили» вставлял, бывало…

Механик улыбнулся и закивал, а Шульц откликнулся репликой:

– У адмиралов «фитили» – обычное дело. Я гардемарином на практику ходил на крейсере «Аврора», а это был любимый корабль вице-адмирала Скрыдлова, он его еще в бытность свою командующим Тихоокеанской эскадрой приметил. И в Петербурге, как соскучится по морю, так на «Аврору» садится. Вот уж кто на «фитили» щедрый был, так то Скрыдлов Николай Илларионович. Его экипаж так и прозвал – «Адмирал Щедрый».

– А я Машеньку Скрыдлову знаю, его дочь, очень милая девушка, – признался вдруг штурман.

За столом воцарилось молчание, офицеры одновременно повернули головы в сторону штурмана. По обыкновению первым слово взял лейтенант Шульц:

– Андрей Владимирович, голубчик, – обращаясь к Яблокову, вкрадчиво начал помощник, – уж не намерены ли вы стать адмиральским зятьком? Нет, господа, прошу обратить внимание, каков наш Герцог!

Собравшиеся от души рассмеялись. А Яблоков, вновь краснея, пытался прояснить ситуацию:

– Да что вы, что вы! И в мыслях не держал такого. Просто папенькина дача – он у меня каперанг – находится в Царском Селе по соседству с дачей Скрыдловых. Машенька на три года младше меня, мы с ней играли вместе каждое лето.

– На поцелуи? – невинно поинтересовался механик Гаврилов.

Закревский тотчас хмыкнул.

– Подпоручик, не переходите на вольности в приличном обществе, – восстановил порядок за столом помощник командира корабля. Механик поднял руки в знак согласия.

– Да нет же, мы были детьми. А уж после я ее и не видел, – продолжил Яблоков. – Недавно мне писали из дома, что Маша Скрыдлова добровольцем вступила в армию.

– По-моему, это абсолютная чушь! Женщины в армии, кому это нужно? – резко высказался механик.

Стрельцов вспомнил разговор с младшей дочерью в Петрограде, поэтому решил выразить свое мнение:

– Господа, я фактически могу подтвердить, что в Петрограде в настоящее время ведется формирование первого женского боевого подразделения, которое после завершения формирования и обучения личного состава будет направлено на один из фронтов. Это действительно так. Другой вопрос: зачем это нужно? Неужели надо перекладывать тяжесть фронтовой службы на женские плечи?

За столом началось горячее обсуждение темы участия женщин в войне в качестве обычных солдат и офицеров. Споров почти не было, все сходились во мнении о том, что такое новшество не только не нужно обществу, но и вредно.

Разговор прервал Шульц, который объявил, что господам офицерам пора заступать на вахту.

Илья Иванович поднялся из-за стола вместе со всеми и направился в центральный пост. Командир находился там, лодка готовилась к всплытию. Через полчаса «Крокодил» уже крался среди волн, подходя на минимальную дистанцию к порту Виндава. Килиакиди после всплытия первым открыл люк, увидел ночное небо и вдохнул свежий морской воздух. Он пригласил наверх Стрельцова, который с биноклем в руках определял то место в Виндаве, где находится железнодорожный мост, на котором должна произойти диверсия. Взрыв, по расчетам, должен раздаться завтра в это же время – в промежутке с девяти вечера до половины десятого. Полковник поблагодарил командира за четкое выполнение приказа и распорядился о том, что можно уходить на глубину и отдыхать. Всплыть в этом месте нужно ровно через сутки.

В следующий вечер Стрельцов не отходил от акустика, у которого стояла задача не только улавливать шумы винтов проходящих в море кораблей и судов, но постараться уловить прочие шумы, которые возникнут в вечерние часы. Акустик молчал, обстановка на поверхности была очень спокойная.