Броня Презрения

Толпа вокруг них становилась плотнее. Ладд мог чуять спиртное. Костлявый проповедник, или полоумный или навеселе, залез на самодельную кафедру на тележке, и кричал любому, кому было дело, о «ликовании умирающей души».

Харк не слушал. Он все еще мог расслышать звуки дудочек, затихающие в толпе, пока труппа удалялась. Это ему кое о чем напомнило, в том плане, в каком сон из прошлой ночи иногда внезапно появляется и снова становится воспоминанием. Как и в таких снах, Харк не мог определить или восстановить воспоминание. Но в нем было зарыто чувство. Печаль. Сожаление.

— Сэр?

— Что?

— Сэр? — спросил Ладд.

Харк заморгал. Глупо быть таким растерянным. Этого просто нельзя допускать. Дорога Славы всегда была длинной прогулкой, и комиссар делал свою самую лучшую работу на ней. — Ладно, — сказал он, тихо и осторожно, — повтори, что сказал тебе твой источник?

— Место Павера, — ответил Ладд. — Там чаще всего видели Меррта. Мой источник говорит, что он спустил больше трех сотен.

— Интересно, почему он продолжает возвращаться, — сказал Харк.

— Действительно интересно, — сказал Ладд. — Я думаю, что есть что-то большее, чем деньги. — Харк кивнул. Он давно знал Рена Меррта, одного из изначальных Танитцев. Война была жестока с ним, и сыграла с ним злую шутку. Казалось, что фортуна продолжала отдыхать.

— Мы собираемся казнить его? — прямо спросил Ладд.

— Что? Нет! — сказал Харк. — Трон, нет! Ты считаешь, что я настолько бескомпромиссный, Ладд?

— Я не знаю вас, сэр, — сказал Ладд. — Я хотел понять ваши мысли. — Харк кивнул. — Тогда ладно. Хороший вопрос. Нет, я не пристрелю его. Пока он не даст мне весомую причину. Он один из нас, Ладд, и мы пришли спасти его до того, как он переступит черту. Ради блага Рядового Меррта и полка. Боевой дух и дисциплина танцуют хрупко сбалансированную польку, Ладд. Ты знаешь, что такое полька?

— Что-то вроде… леопарда?

— Нет. Это Место Павера?

— Да, сэр.

— Хорошо. Дай мне свою фуражку и плащ, — сказал Харк.

— Мою фуражку и плащ?

— Быстрее. Возьми это. — Харк протянул пачку грязных купюр. — Иди и посмотри. — Ладд отдал свою фуражку и плащ. Без них он выглядел похожим на молодого солдата в неопрятной одежде. Он взял пачку, положил ее в набедренный карман и направился к Месту Павера.

Место Павера любило думать о себе, как о чем-то вроде «самостоятельного заведения». По правде, оно им не было. Оно находилось в нескольких шагах от главного прохода палубы, темное, задымленное логово для азартных игр, между опор корпуса. Большая часть крыши была навесом из украденного брезента. Только за это можно было уже выдвинуть обвинения, подумал Ладд.

Играла музыка, громкий «пунд», раздававшийся из обветшалых вокс-рупоров, примотанных к тентованной крыше. Несколько легко одетых девушек скользили сквозь толпу, разнося подносы с выпивкой, двигая своими обнаженными бедрами в такт музыке. В их глазах не было радости, как и упругости в их походке. Павер платил им, чтобы они крутили своими телами под музыку, как часть работы.

Ладд вошел, подошел к самодельному бару и заказал амасек.

Бармен с сомнением смотрел на его несомненную молодость, пока Ладд не шлепнул купюрой по столу. Его выпивка была налита в маленький, грубообработанный грязный стакан.

Даже не осматриваясь, Ладд заметил Рядового Меррта у крайнего стола, за картами. Ошибки в том, что это он, не было. Пуля в рот на Монтаксе годы назад снесла ему челюсть, и теперь у него был грубый аугметический имплант. Когда-то Меррт был снайпером, одним из лучших у Танитцев, но травма поставила точку на его специализации. После лесов Монтакса, Меррт шесть раз пытался вернуться в состав снайперов. Каждый раз был неудачным.

Он хмурился, когда открывались карты, хотя он всегда выглядел хмурым. Вокруг стола с ним были еще четыре игрока: двое Колстековцев, Бинарец и, отметил Ладд, Белладонец. Потягивая свою выпивку, Ладд пытался вспомнить имя Белладонца. Маггс. Точно. Рядовой-Разведчик Маггс. Бонин высоко отзывался о нем. Какого феса он здесь делает?

Меррт казался рассеянным. Партия точно шла не в его пользу, но он все равно поднимал ставку.

Ладд осмотрелся. Там, в углу, был Павер, с четырьмя своими громилами.

«Пандер» Павер, худой и мерзкий, с густой, жесткой раздвоенной бородой и стеклянными глазами. Экс-Гвардеец. В «силе», экс-Гвардейцы были обычно самым худшим типом хищников. Павер и его лакеи наблюдали за Мерртом и мало говорили. Еще один проигрыш для игорного дома, еще один проигрыш, который Меррт не сможет покрыть, и они освежуют его.

Ладд залез в карман штанов и почувствовал удобную рукоятку своего автоматического пистолета. Все должно было обернуться неприятно. Более неприятно, чем сам Рен Меррт.

Он хотел быть к этому готовым.

Снаружи, Виктор Харк думал об еще одном пироге. Ладд не торопился. Крепкосложенный Хауберканец заслонил поле зрения.

— Ты Харк? — спросил солдат.

Харк сузил глаза. — Я думал, что ко мне нужно обращаться комиссар, рядовой, — сказал он.

— Да, да. Комиссар Харк, так?

— Чего тебе надо? — спросил Харк. — Я занят.