Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы

Я вылетел из института за свои взгляды, ушёл рабочим на завод и тем самым получил полную свободу: мог практически ничего не бояться, свободно ходить в церковь, читать, что хочу, и говорить, что думаю. Поэтому лично для меня случившийся к концу 1980‑х переход не стал слишком резким. Но, конечно, масштаб событий я ощущал. Помню прославление Иоанна Кронштадтского, первый массовый крестный ход в Ленинграде. Тогда как раз впервые вышли на улицу те самые «перевёрнутые» 85 % населения. Это было невероятное событие, половина Петроградки была запружена народом.

– Сегодня тогдашнее увлечение христианством называют модой.

– Это ошибка. Вера и мода – вещи несовместимые. Вера – это то, что у человека внутри, а мода – внешняя оболочка. Мода может существовать на храмовую архитектуру, песнопения, иконопись или на платки, рюкзачки за спиной и так далее. А сама вера – либо она есть, либо её нет.

Существуют расхожие представления о «настоящих и ненастоящих» верующих. Для первых даже используются особые клише: «ярый католик», «ортодоксальный иудей», «правоверный мусульманин». О православном говорят: «глубоко верующий». Но есть ли прибор, способный измерить глубину веры? Ведь вся глубина заключается в одном единственном знании: Бог есть. У человека, вчера принявшего Христа, такая же глубина веры, как и у Патриарха. А вот религиозный опыт у них разный. Его приобретают временем, страданиями, испытаниями… ему научаются, и с годами приходит то, что называют степенью воцерковленности, то есть вхождением в Церковь и пониманием себя как части церковного организма.

– Однако именно в 1990‑е на волне роста числа верующих внутри них началось деление. Эти «старые», а эти «новые». Эти «интеллигенты», а эти «из народа». И даже приходы церковные стали разделяться по категориям: военный, интеллигентский и так далее. Это какая-то специфика эпохи или так было всегда? И насколько это в принципе верно?

– Думаю, всегда было что-то подобное, просто в 90‑х процесс разделения стал заметнее. Количество приходов резко увеличилось, стали приходить новые люди, рукополагаться новые священники: бывшие политработники, офицеры, инженеры. Они приносили с собой частичку своего мира и тем самым меняли сложившийся уклад. Дело в том, что Церковь при советской власти представляла собой параллельный мир, в котором мы находили прибежище. А нынче церковная жизнь изменилась кардинально. Мы уже не параллельная реальность, мы стали основной реальностью этого мира вместе с новыми членами Церкви и обновлённым клиром.

– Однако порой возникает непонимание между старой паствой и новым клиром.

– Это проблема становления приходской общинной жизни, и решить её можно, по моему мнению, через выборность духовенства. Сейчас это невозможно по целому ряду обстоятельств, но, конечно, идеально, когда община из своей среды выбирает человека для священнослужения, обращается к правящему архиерею и после испытания этого человека рукополагают именно для этой общины.

– А что бы Вы назвали главной проблемой Церкви за последние 20 лет?

– Очень трудный вопрос, но я рискну на него ответить. У нас сегодня говорят о сращении Церкви и власти – мол, союз с властью разрушит Церковь. Всё это полная ерунда! Искушение властью больше надуманно, чем существует в реальности. На самом же деле главная угроза для Церкви не во власти, а в деньгах. Искушение деньгами, стремление заработать на религии – вот что сегодня действительно угрожает Церкви, а все остальные проблемы (в том числе в отношениях с властью) – лишь производные от этого.

О войне

22 июня. Битва продолжается

21 июня 2013 года

Газета «Октябрь», г. Таруса

Беседовала гл. редактор Галина Плущевская

Завтра российский народ отметит трагическую и скорбную дату в истории Отечества – 72‑ю годовщину начала Великой Отечественной войны. Всё дальше уходит от нас этот день народной памяти и боли, всё меньше в живых людей, для которых война стала страницей их личной судьбы, – фронтовиков, узников фашистских концентрационных лагерей и гетто, тружеников тыла, ковавших Победу на пределе человеческих возможностей. И увы, всё чаще по никому не подконтрольным просторам соцсетей в интернете, а то и по страницам СМИ гуляет этакая «вольная интерпретация» нашей истории и нашей Победы. Причём «вольная интерпретация» – это ещё мягко сказано.

Не бывает ничего случайного. Так и эти попытки очернить Победу советского народа в Великой Отечественной войне, конечно же, далеко не случайны. В канун 22 июня – Дня памяти и скорби – мы попросили поразмышлять об этом на страницах нашей газеты общественного деятеля и публициста А. В. Щипкова.