Бронзовый воин

Но Фаракс не успел опустить кинжал: оскалив зубы в гримасе боли, Акастос схватился за рукоятку меча, резко вскинул оружие вверх и вонзил его в пах вождя-Ворона. С душераздирающим воплем Фаракс рухнул на спину, и кинжал Короносов вылетел из его руки. Кинжал приземлился недалеко от того места, где стоял на коленях Гилас. Мальчик с трудом поднялся на ноги и поковылял к нему. Но Фаракса рано списывать со счетов: он тоже ползет к кинжалу!

Уголком глаза Гилас заметил, как Акастос схватил упавшее копье Фаракса. Собрав последние силы, Верховный Вождь метнул оружие. Копье просвистело мимо Гиласа и с беспощадной точностью вонзилось прямо в тончайший зазор между нагрудником и наплечником Фаракса. Ворон оказался пригвожден к земле.

Акастос рухнул на землю. Он тяжело дышит, зубы плотно стиснуты. Фаракс же корчится в агонии. Лужа крови вокруг него становится все больше. Вот пальцы вождя-Ворона судорожно впились в землю совсем близко от кинжала, а потом его рука застыла. Фаракс мертв.

Гилас уставился на лужу крови, в которой лежит труп. «Кровь высокорожденного Ворона…» А в небе все кружат Злобные. Но почему Они не садятся на землю и не пьют пролитую кровь? Пятнадцать долгих лет Акастос отчаянно стремился к тому, чтобы задобрить дух брата и избавиться от Злобных, а для этого нужна кровь из жил высокорожденного Ворона. Но тогда почему ничего не происходит?

И тут Гилас взглянул на амулет Хекаби, висящий на груди Верховного Вождя. Что, если Злобных не подпускает именно он?

Кинжал Короносов подождет. Шатаясь, Гилас добрел до Акастоса, рухнул на колени, сорвал с шеи Верховного Вождя амулет и забросил его подальше.

– Духи воздуха и тьмы! – во весь голос закричал мальчик. – Вот кровь из жил Фаракса, сына Короноса! Пейте вдоволь и больше никогда не тревожьте покой Акастоса!

Злобные, будто чудовищные стервятники, слетели вниз и тяжело опустились на землю. Раздался шорох кожистых крыльев, запахло горелой плотью. Вытянув змееподобные шеи, Они склонились над алой лужей, в которой лежал Фаракс. Потом раздался жуткий звук, напоминающий жадное причмокивание. Злобные не просто пили, а втягивали в себя кровь возмездия.

Тут Гилас заметил среди широких расправленных крыльев серый человеческий силуэт. Стоявший на коленях воин склонился над лужей вместе с воинами и жадно пил кровь. Гилас стиснул в кулаке висевший на груди уаджет, но взгляд от этого зрелища отвести не мог.

Призрак убитого брата Акастоса очень похож на Верховного Вождя, только моложе, а еще на его правой руке не хватает мизинца. Привидение медленно выпрямилось, облизнуло кровь с губ и устремило прямо перед собой невидящий взгляд. Похоже, оно еще не насытилось. И действительно – вот призрак снова склонился над лужей.

Хлоп! Хлоп! Это Злобные поднялись в небо и полетели к пику Ликас.

Акастос издал стон. Лицо Верховного Вождя мертвенно бледно, глаза закрыты.

– Закончились твои страдания, – произнес Гилас. Его глаза застилала пелена слез. – Ты искупил свое преступление, Злобные улетели. Теперь ты наконец обретешь покой!

Лицо Акастоса исказила гримаса боли. Верховный Вождь даже глаза не открыл. Его многолетнее наказание завершилось, но вряд ли он выживет и сумеет насладиться спокойной жизнью.

Часто моргая, Гилас стоял на коленях и глядел на человека, которого любил как отца. А тем временем вокруг снова кипела битва. Гилас будто очнулся и заметил кинжал Короносов. Он лежит совсем близко, до него можно дотянуться рукой. Где-то позади Перифас выкрикивает имя Гиласа, – похоже, хочет его предупредить. И тут в дыму показалась фигура Ворона. Воин занес копье, собираясь добить Акастоса.

Схватив щит Верховного Вождя, Гилас загородил Акастоса от удара. Тут Ворон издал крик: это Перифас вонзил ему в спину меч. Воин рухнул замертво, придавив собой Гиласа.

У мальчика вышибло дух, и несколько секунд он лежал без движения. А когда Гилас попытался выползти из-под Ворона и дотянуться до кинжала Короносов, он вдруг услышал топот лошадиных копыт. Звук быстро приближался.

«Откуда взялась лошадь?» – пытался сообразить растерявшийся мальчик. Свирепый ускакал с поля битвы, как только Акастос спешился, Гилас сам видел.

Мальчик никак не мог разглядеть всадника – тело Ворона закрывало ему обзор. Но вот конь остановился совсем рядом с Гиласом. Потом наездник спрыгнул с него и вышел вперед. Теламон!

Не успел Гилас опомниться, а бывший друг уже заметил кинжал и направился к нему. Теламон не сводил глаз с желанного трофея и не увидел Гиласа, лежавшего под трупом воина. Подняв кинжал с земли, Теламон бросил на неподвижные тела Фаракса и Акастоса взгляд, исполненный презрения. Потом снова запрыгнул на коня и вскинул кинжал высоко над головой.

– Акастос убит! – прокричал Теламон. – Фаракс мертв! Отныне Верховный Вождь всей Акии я, Теламон! Видите? Кинжал Короносов у меня!

Отовсюду раздались крики: приветственные – Воронов, испуганные – повстанцев.

Конь Теламона взвился на дыбы, но всадник сумел его усмирить. Теламон приказал своей правой руке Иларкосу: