Бросок костей

Дхритараштра встал. По звуку Гандхари определила, что муж ее взял в руки палицу. Она крепко сжала ладони. Он царь, он правитель огромной страны, она не должна думать о нем, как о слабом, ранимом человеке. Однако он, действительно, был пуглив и излишне осторожен, старался со всеми говорить вежливо и мягко, тщательно взвешивая свои слова. В их личных покоях Дхритараштра становился другим человеком. Раздавшийся звук был ей знаком. Она знала, что сейчас будет. Ее муж станет изливать свои горести и переживания на металлическое изваяние Бхимы. Статую подарили его старшему сыну, но Суйодхана не оценил это произведение искусства. Теперь железная копия Пандава стояла в царских покоях.

Бах! Палица Дхритараштры с большой силой ударила в изваяние.

— Как ты намерен поступить? — с болью в голосе спросила Гандхари.

После непродолжительного молчания царь с новой силой возобновил «избиение» статуи, словно он пытался доказать самому себе, что он обладает властью. По крайней мере, в своей спальне. Гандахари подошла к нему, ничуть не боясь его палицы. Он, почувствовав ее приближение, замер. Она заставила мужа выпустить оружие из рук и сесть на кровать. Дхритараштра в отчаянии уткнулся в плечо супруги. Гандхари провела пальцами по его лицу. Муж показался в этот момент таким уязвимым, что ей захотелось разрыдаться.

«Женщины Гандхары никогда не плачут!» — тут же напомнила себе царица.

Она думала, поглаживая густые волосы мужа, как много унижения пришлось ему вынести.

«Его волосы совсем как у Суйодханы!»

Может голова царя уже подернулась сединой, может, была совсем белой, но пахла и ощущалась пальцами так же, как у сына. В мире незрячих цвет не имеет значения. Матери очень хотелось увидеть, как сейчас выглядит ее первый ребенок.

— Наш сын получит то, что принадлежит ему по праву! Он не слепой, как я, Гандхари! Никому больше я такого сказать не могу, но ты поймешь меня. Узнав о гибели Пандавов, я почувствовал несравненное облегчение! Я искренне надеюсь, что это был несчастный случай, а не заговор Суйодханы! Нет! Я не верю, будто он повинен в их смерти! Суйодхана никогда не был таким жестоким. Но ты? Ты думаешь, что это сделал он?

Отвечать Гандхари не стала. Она хотела верить мужу. Конечно, их сын никогда бы не сделал ничего такого подлого. Но что, если в этом замешан Шакуни? Бедная Кунти! Неужели она погибла? И ее сыновья? Какая ужасная смерть! Но что, если это очередная выходка, хитрость? Гандхари никогда не относилась с уважением к Кунти, можно сказать, презирала ее, но сейчас ей было трудно поверить в смерть вдовой царицы. Кунти жива! Но Видура уверенно говорил про ее смерть и смерть пятерых Пандавов от огня, охватившего дворец. Гандхари охватила волна стыда за свои мысли. Ее тревожила зарождающаяся в ней радость, грозящая вырасти и заполонить собой весь разум. Она покачала головой, словно отгоняя подобные мысли.

Беспокойство царило и в уме Дхритараштры. Он встал, оттолкнул руки жены и стал искать палицу. Комната еще раз наполнилась звуками ударов металла о металл. Гандхари села на кровать, мучительно переживая ненависть, исходившую от палицы царя. Холодный страх проникал в ее тело. Она могла завязать глаза и не видеть внешний мир, могла заткнуть уши, и не слушать слова мужа, исполненные отчаяния. Но как ей справиться с ужасом, пробирающимся по ее венам и жилам? Внезапное озарение принесло ей полную уверенность — сын не виновен, а Видура, вольно или невольно, находится в плену заблуждения. Она твердо знала — Кунти с сыновьями вернется и ввергнет их всех во что-то невообразимое. Гандхари хотела, чтобы Суйодхана был рядом с ней. Увидеть бы его лицо по-настоящему, не пальцами, а глазами! В мире, где живут Шакуни и Кришна, где идет безумная война, ее сын был совсем один. Ей необходимо удержать своего сына, защитить его от враждебного мира!

* * *

Как пожар стремительно распространяется по лесу, так и весть о смерти Пандавов разлетелась по всей Бхарате. Люди Дхаумьи раздували пламя слухов, на каждом углу обвиняя Суйодхану в смерти его двоюродных братьев. Люди на улицах города пылали праведным гневом, чем воспользовался Дурджая и организовал череду беспорядков. Повсюду крушили государственные здания, жгли и грабили. Наследника поносили самыми скверными словами. Первый советник лично поехал в Варанавату, чтобы докопаться до истины. Но едва он достиг несчастной деревни, как Бхишма призвал его вернуться в Хастинапур, бороться с бунтовщиками. О строительстве дома Видуре и вспоминать не приходилось. Публичная казнь нескольких зачинщиков беспорядков вернула утраченное здравомыслие в головы горожан. Первому советнику понадобилась неделя для наведения порядка в столице. Дурджая и его приспешники вернулись в свои потаенные норы до следующего подходящего случая.