Бруклин. Архипелаг номер 6

– Ты эти разговоры брось. Ты еще не старик. У тебя жизнь только что начинается.

– Ничего себе начинается. Мне сейчас 62 года, а в России средний возраст жизни для мужчин 58 лет. Виртуально четыре года тому назад я умер. Вы сироты.

– Нечего прибедняться и строить из себя обиженного. Сам виноват. Нам мало внимания уделял. Все по своим бабам бегал.

– Да как вы можете так говорить! –возмутился Сергей. – Я был всегда добропорядочным семьянином.

– Мы тут принесли тебе хорошего французского коньяка.

Сергей почувствовал недоброе.

– Чего то вы тут мудрите. Что случилось?

– Честно сказать мы к тебе пришли вот по какому поводу. Нас прислала мама. – начала старшая дочь Мария.

– А что с ней?

– С ней все в порядке и даже возможно что более лучше – загадочно сказала Маша.

– Мама, твоя жена влюбилась – выпалила Даша.

Даша не отличалась политкорректностью и тактом, хотя всю жизнь стремилась стать современной деловой женщиной и стопроцентной американкой. Но ей это удавалось с трудом, так как сказывалось воспитание в тоталитарной политической и семейной средах.

Ее постоянно толкала некая сила на такие слова и фразы, которые потом становились крылатыми в семье.

В детстве она подошла к мальчику и сказала:

– Мальчик, а почему у тебя такая некрасивая мама?

Мальчик заплакал.

Мама с дочками пошли собирать землянику в ближний лес. Их застала гроза и большой дождь. Молнии сверкали со всех сторон.

Даша и тут отличилась. Пятилетняя кроха сказала классическую фразу:

– Мамочка, а пожить то так хочеться!

Также и сейчас, она выпалила сама не соображая по своему ранее заведенному инстинкту. Но с другой стороны возможно, что это было и правильно.

– Да и что такого – слегка опешил Сергей – Она же всю жизнь как помню любила только меня. Потом призналась, что у нее был роман с сибирским китайцем. Правда он был нечистый китаец. Так как у него отец был китаец, а мать – украинка. На самом деле же он был настоящий русский. Он так считал себя и по паспорту тоже. Так сказать русский украинокитаец или китукраинец. Как верно даже на знаю как сказать. Это звучит примерно как афроамериканец, еврояпонец или афроеврей.

– Так в том то и дело, что она влюбилась в настоящего американца Джефа Смита. Он же долгие годы был другом нашей семьи. Он был тайно влюблен в нее, когда она училась в институте. Он же приезжал из Америки и надеялся. Но ты папа опередил.

– А что мы русские мужики хоть куда – гордо выпятив грудь, сказал Сергей. – Куда им американцам супротив нас.

Сергей знал, что Джеф был знаком и переписывался и дружил с Варварой до ее замужества. Он учился в Ленинградском университете.

Отец Сергея узнав об этой американо-советской дружбе сразу сказал, что Джеф настоящий американский шпион, агент ЦРУ. Что это его выпускника Гарварда потянуло учиться в Советский Союз.

– Сергей. Смотри в оба. Это все не спроста – предупреждал отец.

– Несчастный отец видел вдаль – подумал он об отце.

Джеф часто приходил к ним в семью, когда уже родились дети. Иногда он приходил не один, а приводил с собой разных американских граждан, которые бы хотели посмотреть на диковинный внутренний советский мир коммунальных квартир. Сергей, руководствуясь рекомендациями отца, старался не встречаться с представителями мира капитала, так как имел допуск с секретным работам. Семья же под тлетворным влиянием доброго заокеанского дяди Джефа благополучно разлагалась. Хитрый и с виду добродушный дядя это делал с помощью разных игрушек, сладких подарков, копченостей, твердых колбас, икры, рыбы и тому подобных вкусностей, которые обычно доставались райкомовским или обкомовским работникам. Конечно Сергею приходилось идти на компромисс. Коньяк, виски и бренди, которые Джеф приносил с собой, приходилось Сергею лично уничтожать, использую свой желудок.

– Мало ли – думал он, когда прикладывался к очередной заморской бутылке – может быть это отравлено. Так лучше я погибну, защищая родину и идеалы социализма. Хотя после уничтожения поллитры заморского зелья голова не так сильно болела, как он русского коленвала. Может быть меня пошлют с заданием за границу, а я вкуса бренди и виски не знаю. А будут проверять. Это же позор для разведчика.

– Сейчас все в корне изменилось. Они теперь любят друг друга взаимно. Ты должен держать себя в руках. Мать тебя покидает навсегда. Ты должен с этим смириться. Она сейчас с ним проводит отпуск на Гавайях. У него там яхта и небольшой островок. Мы к ним собираемся на следующей неделе.

У Сергея неприятно заныло в душе. Его стала разъедать тоска.

– Теперь один – с горечью подумал он. – Опять же кто виноват и что делать. Хоть сейчас готов был бы все политбюро расстрелять. Вот это их дружба народов. Американские друзья советского народа Хаммер, Джеф Смит и тому подобные дружили, а теперь стали миллионерами. Господи как можно было так облапошить такой народ. И кто сейчас виноват во всем этом.