Бубновый туз

Кирьян не увидел, как Овчина, сидевший за рулем, вытащил пистолет и прицелился в голову жигана. Брызнула вспышка, и Кирьян, не дойдя до Марии двух шагов, упал на землю.

Роман вышел из машины, подошел к лежащему жигану.

— Что же я наделал, — дрогнули губы жигана, — я же никогда никому не доверял.

Роман подобрал выпавший из рук жигана саквояж.

— Ты ждешь особого приглашения? — зло спросил он.

Барышня пожала плечами:

— Нет… Просто как-то все неожиданно.

— А ты ожидала, чтобы я его упрашивал отпустить тебя ехать со мной, так, что ли? А заодно я должен был уговорить его отдать нам чемодан с драгоценностями? Ты этого, что ли, от меня ждала?

— В Питере ты не был таким.

Роман вышел из машины. Приобняв Марию, сдержанно заметил:

— И ты была другая.

— Мне грустно…

— Что тебе грустно?

— Еще несколько минут назад Кирьян был так счастлив. Я никогда не видела его таким.

— Не грусти, он был обречен. У него на спине, как мишень, издавна бубновый туз сверкал. Если бы этого не сделал я сейчас, то завтра это все равно произошло бы. Бубновый туз — отличная мишень. Рано или поздно пуля его находит.

Сидевший в машине Рубцов не слышал их разговора. Он нервно оглядывался, опасаясь погони.

— Поехали! — испуганно крикнул он Марии и Овчинскому. — Что вы там застряли! Нам еще столько надо сделать!

* * *

Раздался телефонный звонок. Сарычев поднял трубку.

— Игнат Трофимович?

— Так точно, товарищ Дзержинский.

— Что там у вас с Кирьяном?

— Он ликвидирован одним из наших сотрудников.

— Хорошо. А как идет операция по внедрению?

— Она вступает в следующую фазу. Наш агент имеет хорошее прикрытие. Корни у него тоже подходящие, сам из дворян. Едет с женщиной, которая тоже наш агент.

— Вы имеете в виду с Марией?

— Да, товарищ Дзержинский. У каждого из них свои задачи.

— Хорошо. Так оно даже лучше. Пусть посматривают друг за другом. Ничто не должно сорваться. Нужно продумать каждую мелочь, сами понимаете. Контра всех мастей поднимает голову, и за границей им придется очень много поработать.

— Они готовы к этому, товарищ Дзержинский, — ответил Сарычев. — Тем более что когда-то вместе работали в питерской Чека.

— Да, я знаю, этот Роман Овчинский работал под началом Марии. Он молодой, но опыта ему не занимать.

— Кажется, у них была любовь. — Сарычев неожиданно для себя осознал, что в его словах прозвучала горчинка.

— По моим данным, она не угасла, — сдержанно заметил Дзержинский. — А как с этим Рубцовым?

— Мы все время держим его под наблюдением. В настоящее время он договаривается о переходе границы. Думаю, мы используем его на всю катушку. А потом… подведем итог.

— Да, прикрытие хорошее. А все-таки жаль, что мы не осудили этого Кирьяна.

— Всегда приходится чем-то жертвовать.

— До свидания, товарищ Сарычев.

Игнат положил трубку. Вошел Самохин.

— Что там у Романа?

— Они благополучно добрались до границы. Занимаются организацией коридора. Рубцов, иуда, старается вовсю. Завтра планируется переход границы.

Сарычев удовлетворенно кивнул. Операция плавно переходила в очередную фазу.

— А как Хитровка?

— Оцепление Хитровки завершено. Завтра будем выдавливать оттуда преступный элемент. А потом полностью снесем эти ночлежки, чтобы ни одна бандитская сволочь больше там не пряталась!

* * *

После разговора с Сарычевым Дзержинский позвонил Брумелю.

— Иосиф Львович?

— Да, это я. С кем имею честь разговаривать?

— С Дзержинским. Спасибо вам за содействие, Иосиф Львович. Вы очень нам помогли. Приношу извинения за все те испытания, что мы невольно доставили вам.

— Э-эээ… Всегда готов помогать властям!

— А вам не жалко утерянных камней?

— Не знаю, как те, что вы передали мне, но что касается моих, то в своем большинстве это были копии. Правда, очень хорошие, некоторые из них действительно можно запросто принять за бриллианты. А настоящие камни я держу… э-э-э, в другом месте.

Феликс Эдмундович коротко рассмеялся.

— Да, конечно. Вы очень предусмотрительны. Если у вас возникнут какие-то проблемы — звоните!

— Спасибо, товарищ Дзержинский, очень рассчитываю на вас… э-э-э… что они таки не возникнут.