Бубновый туз

— Практика-с, мадам!

Посмотрев камень на свет, Кирьян положил перстень в карман.

Взяв со стола часы, Кирьян произнес:

— Итак, господа, время ваше вышло. Гаврила, собери добро.

Открыв саквояж, тот широким движением смахнул драгоценности в кожаное нутро. Золотой дождь просыпался с тихим шорохом и рассыпался по широкому дну.

— Сколько ты мне тогда рублей дал? — спросил Кирьян у бывшего майданщика.

— Не считал, Кирьян Мат…

— Вот возьми, — протянул он Брумелю золотые часы. — Кирьян не любит оставаться в долгу. Этого достаточно?

Взяв часы, майданщик закивал:

— Достаточно, барин. Благодарствую! Сполна хватит.

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Коммерция у меня, торгую понемногу.

— Где тебя найти?

— На Сухаревку заходите, там Иосифа Львовича любой покажет. Я человек полезный.

— Загляну, — пообещал Кирьян.

— Уходим, Кирьян, — торопил его Копыто. — Пора!

Вышли из купе. В тамбуре, зажав лицо руками, сидела молодая девушка в разорванной кофточке. Кирьян только хмыкнул: веселятся жиганы! Понять их можно, кровушка-то кипит. А с девки не убудет!

Подводы, заваленные добром, стояли на платформе. Кучера, взяв вожжи, терпеливо дожидались.

Спрыгнув с подножки, Копыто подскочил к одному из кучеров, мужчине с окладистой бородой, и коротко скомандовал:

— Поедешь лесом до хутора. Там разгрузишься.

— Знаю, хозяин, — обиженно протянул возница, шевельнув вожжами. — Ведь обговорено уже.

Вышел Кирьян. Застреленные чекисты лежали вповалку, без всякого почтения. Один из жиганов, с огромным самоваром в руках, торопился к подводе. Возможно, что в хозяйстве и он необходим, но золотишко было бы предпочтительнее. Споткнувшись о выставленную ногу убитого, парень зло чертыхнулся и поторопился к тронувшейся подводе.

— Но, пошла! — хлестнул бородач вожжами по крупу застоявшуюся лошадь. — Да бросай ты сюда свой самовар!

— Ты это, Гурьян, поосторожнее! — Жиган уложил аккуратно самовар. — Бабе своей хочу подарок сделать.

— Да что с ним будет! — рассмеялся бородач. — Но, пошла, родимая! — ударил он вожжами лошадь, заставив ее бежать трусцой.

— Кирьян, — подошел к главарю молодой улыбчивый парень. Кирьян узнал в нем того самого красноармейца, что сообщил ему о предстоящем налете. — Пойдем за вокзал, там карета тебя ждет. Со всем почетом докатишься. И сразу на блатхату, там марухи по тебе соскучились!

Веселость молодого жигана отчего-то раздражала. Хотя, может быть, и зря. Ведь не исключено, что тот жизнью из-за него рисковал.

— Кожаную куртку откуда взял? — хмуро спросил Курахин.

— Так ведь вот они, — растерянно кивнул жиган на убитых чекистов. — Не пропадать же добру. Да и вещица все-таки хорошая, ноская! — Улыбнувшись во всю ширь, добавил — Да и бабам очень нравится!

— Ходишь, как чекист! Я на эту кожу в кабинетах «чрезвычайки» насмотрелся. Скидывай!

— Как скажешь, Кирьян, — примирительно кивнул молоденький жиган.

Сняв куртку, он перебросил ее через плечо.

— Так поедем?

— Ксивы у чекистов забрали?

— А то, — засветилось радостью лицо жигана. — Все здесь, — похлопал он ладонью по карманам брюк.

— Что-то я тебя не припоминаю, откуда ты?

— У Федора Моченого был. А когда его замели, так я к Егору прибился.

— Понятно. Тебя как кличут?

— Антип.

— Вот что, Антип, к бабам потом. Знаешь, где Дарья живет?

— Знаю.

— Что с ней?

— Наши ее не трогают. Неизвестно, как ты отнесешься.

— Все правильно, — хлопнул Кирьян по плечу жигана. — У меня к ней должок, я с ней сам переговорю. Пошли!

Автомобиль стоял в тени деревьев и был едва различим. Водитель, заметив приближающихся жиганов, завел двигатель, и машина, вынырнув из темноты большой черной рыбиной, осветила фарами подошедших.

Распахнув переднюю дверцу, Кирьян плюхнулся на пассажирское кресло. На заднем устроился Егор Копыто.

— Дарью, шалаву мою, знаешь? — по-деловому спросил Кирьян.

— Ну?

— Поехали к ней! Ну а потом к лялькам!

— Как скажешь, Кирьян!

Глава 6 ЛЕПИ УЛЫБКУ ШИРЕ

Автомобиль быстро катился по проселочной дороге.

— Мы толком так и не поговорили: как сейчас в Москве?

— Давят чекисты, — высказался Егор. — Твой Сарычев да баба еще одна при нем, Марией, кажись, зовут. Она у него замом.

— Значит, баба в Чека? — хмыкнул Фартовый. — Это что-то новенькое.

— А что ты хотел, какой режим — такие порядки.

— Повстречать бы ее, — зло процедил Фартовый, — я бы ей впендюрил!

Помолчав, он вынул из кармана револьвер и, взвесив его на ладони, вздохнул:

— За решеткой совсем от шпалера отвык. А с ним теперь и вправду на воле себя почувствовал.

Развернувшись, машина нырнула в темноту. Некоторое время ехали молча. По обе стороны плотной стеной тянулись кустарники. Ветки, растопырившись, со злорадством стегали по лобовому стеклу, царапали кузов. В одном месте колесо провалилось в колдобину, сильно ударившись рессорами.

— Сбавь обороты, Николай, — неодобрительно сказал Кирьян, — не хватало еще застрять в этой глухомани. Не пешкодралом же до Москвы идти!

— Тоже верно, — согласился водитель. — Ведь с таким пассажиром едем!