Бубновый туз

— Так вот я вам хочу сказать, — голос чекиста значительно посуровел, — из поезда пропали червонцы николаевской чеканки, которые перевозил наш сотрудник. Сам он был убит, а вот золото было похищено. Гаврила! — обратился он к сотруднику, сидевшему за столом и проводившему опись изъятых денег. — Сосчитай, сколько здесь червонцев.

Чекист аккуратно поставил коробку с монетами на стол.

— Сделаю, — охотно кивнул Гаврила.

— Можете не пересчитывать, — подал голос Юдин. — Там сто пятьдесят девять монет. Приберегал для себя, на черный день, мало ли… Но кто мог знать, что все это вот так выйдет.

— Берегли, значит, для того, чтобы за кордон удрать? Да мы вас, контру, давили и дальше давить будем! — жестко пообещал высокий чекист. — Пора вам освобождаться от буржуазных излишеств. Золотые монеты тоже придется изъять, я вам напишу расписку.

— Я буду жаловаться.

— Это ваше право. Гаврила, дай листок бумаги.

Присев, руководитель группы написал несколько строчек.

— По вашему делу следует обращаться к товарищу Сарычеву. Он лично распорядился об обыске. Если у вас имеются какие-то претензии на наши действия, то меня вы можете отыскать на Лубянке. Мой кабинет как раз напротив кабинета товарища Сарычева. Так что милости прошу, как говорится, рад буду встрече, а по этой бумаге вы можете получить изъятые вещественные доказательства.

Чекисты продолжали укладывать в мешки пачки денег. Иногда их сосредоточенная работа прерывалась требовательным голосом Гаврилы:

— Егор, которая пачка-то?

И, получив немедленный ответ, он обращался к понятым, стоявшим в центре комнаты:

— Вы считаете? А то не будет хватать пяти рублей, так товарищ хозяин жаловаться на нас станет.

Шесть последних пачек в мешке не уместились. Распихав их по карманам, начальник строго предупредил:

— Гаврила, не забудь запротоколировать и эти пачки. Все должно быть по закону!

— Запротоколирую. А они не выпадут из карманов-то?

— Буду осмотрителен.

Придвинув листок бумаги к понятым, высокий чекист попросил:

— Понятые, подойдите сюда. Распишитесь.

Первым подошел старик. Черкнув закорючку, он отошел в сторону.

— Теперь прошу вас. Пересчитывать будете?

— Я новой власти доверяю, — ответила женщина и, размашисто расписавшись, бочком отодвинулась к двери.

— Товарищи понятые, вы можете идти. Спасибо за вашу революционную сознательность и за готовность помочь советской власти, — поблагодарил чекист.

Упрашивать не пришлось. Протиснувшись между стоящими чекистами, понятые выскользнули в коридор.

— А с вами, товарищ хозяин завода, у нас будет более обстоятельный разговор. Так что прошу вас послезавтра к двенадцати часам на Лубянку.

— Это вы меня официально приглашаете? — ахнул Иван Тимофеевич.

— Разумеется, вот повестка, — протянул чекист листок бумаги, на котором было написано число и время.

Юдин осторожно взял бумагу.

— Господи боже мой, этого еще не хватало!

Начальник группы, выглянув в коридор, громко позвал:

— Антип, давай сюда! И Николая не забудь прихватить. У нас тут два мешка вещественных доказательств, дотащить нужно.

* * *

Горловину у мешков с деньгами завязали веревкой и, взвалив мешки на спины, потащили за территорию завода. Только когда уже отошли на значительное расстояние, Кирьян посмотрел на коптящие трубы и усмехнулся:

— А ведь хотел этого бухгалтера замочить.

— Ладно, бог миловал.

— Старикашка крепко держался, не выдал. За такое содействие ему и денег можно дать.

— Пусть спасибо скажет, что живым остался.

Егор Копыто, подбросив на плечах мешок, заметил:

— А ведь сторож чего-то почувствовал! Мог бы настоящих легавых пригласить.

— Кто на шухере стоял? — спросил Кирьян, посуровев.

— Я, — отозвался Антип.

— Где я тебе велел быть?

Не ожидая грозы, тот продолжал улыбаться. День удался, сейчас могут простить и не такое. Поклажа столь тяжела, что ее едва тащили, а если деньгами распорядиться с умом, так можно с полгода жить всласть. Но Кирьян не из таких, чтобы долго отдыхать, отдышится, да и опять на дело пойдет.

— У ворот.

— А ты где был?

— Я на территорию зашел, там обыск проходил, как-то не хотелось от других отставать.

— А если бы в самом деле чекисты нагрянули, тогда что? — сурово спросил Кирьян.

Сегодня не тот случай, чтобы давить, хотя в прежние времена за такое ротозейство могли бы и на пику поставить.

— Кирьян, да прости ты его, — заступился за опального Егор Копыто, продолжавший находиться в благодушном настроении. — Не каждый день такой фарт подваливает.

Кирьян улыбнулся. На то он и пахан, чтобы улавливать общее настроение жиганов. Фарт валит, значит, и сам должен быть довольным. А нерадивого следует только пожурить, пусть знает, что пахан способен быть великодушным.

— За бабой он побежал… пока диван тащили, он ее в уголке зажимал. Кажись, свидание назначил.

— Так оно и было? — весело поинтересовался Кирьян.

— Да. Задержись мы подольше, так я бы ей вдул! — мечтательно протянул Антип.

— Ничего, еще успеешь, — подбодрил Гаврила.

Улыбаясь, Кирьян продолжал:

— Бабы деньги любят.

— Здесь такая прорва хрустов, что их на полжизни хватит.

— Это точно.