Буча. Синдром Корсакова

Сашку посадили за стол и накормили. Дочь осторожно входила в кухню и наблюдала за Сашкой. Мне было интересно наблюдать за дочерью. Мне тогда было невдомек, что чувствовали мои старики, — ведь они взяли в дом чужого парнишку, не котенка с водосточной трубы. Жил в моей семье пес. Черный кучерявый и ласковый старик пудель, такой же, как и вся моя детская семья — семья в которой я жил еще в детстве. Теперь, став взрослым, я сделался легкомысленным. Они, мама с папой, всегда мне прощали, если я что делал небрежно, спустя рукава. Я оставил родителям Сашку и заторопился к жене. Мама обиделась, но не показала виду, потому что у них теперь был Сашка. Они были очень ответственными людьми — мои родители. Они снова простили меня.

У Сашки было много старых вещей, их вытащили из сумки и выкинули. Сашка огорчался и не хотел расставаться с драньем.

Сашка был настоящим ребенком в свои девятнадцать лет.

Его поселили в большой комнате на диване.

Дочь жила у своей матери, семью я потерял, но это другая история, как мне кажется… Дочь стала чаще приходить к бабушке — она гуляла с Сашкой. Они брали пуделя и гуляли с ним по нашему двору. Дочь учила Сашку дрессировать пуделя. Пудель лаял и кусался: хватал за руку — придавливал стариковскими зубами несильно. Сашка охал, вскрикивал и отскакивал. Дочь смеялась, грозила пуделю пальчиком и одергивала поводок. Пудель слушался ее. Иногда они ходили в кино. Потом Сашка стал ходить в кино один. В кинотеатре он смотрел фильмы по многу раз. Мама волновалась за Сашкино здоровье. Мамы всегда знают, где болит у бедных мальчиков. Я успокаивал маму: у него с головой не все в порядке, все-таки десять лет на войне, родную мать убили.

Сашка останавливался на перекрестке и наблюдал, как работает светофор. Дочь тянула за поводок пуделя и за рукав Сашку. Сашка ее просил подождать — только красный моргнет, и тогда они пойдут. Дочь говорила ему, что на красный идти нельзя, надо ждать. Идти можно только на зеленый. Дочь сначала строго, но потом ласково смотрела на Сашку: вспоминала мои слова, что «мальчик десять лет был на войне». Она росла понятливой и доброй девочкой.

В семье еще жили кот и кенар в клетке. Кот однажды разворотил клетку и задушил кенара. Сашка, чтобы защитить мою дочь, сказал — не сделал, только сказал, — что кота надо поколотить. Дочь плакала и говорила, что не надо бить кота, потому что он невоспитанный. И они вдвоем, девочка с зареванным лицом и мальчик с черными глазами, ушли из дома гулять с пуделем.