Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

«Врёт, паразит, — подумал Олег. — Но выяснить про куртку пока, видимо, не удастся. В розыске она не числилась, заяв не было. Но, к бабке не ходи, за курткой что-то стоит. Не зря он так задёргался. Может, снял с кого-то? Да нет, непохоже. Судя по размеру, куртка принадлежала крупному человеку. Вряд ли он отдал бы её этому шибздику. Дал бы разок по башке — и дело с концом. А если их было несколько? Стайка таких шакалят многое может натворить… Ладно, оставим пока куртку в покое».

— Кто ещё с вами был в школе? — Олег вернулся к эпизоду кражи из столовой.

— А, так этот… Бублик. Он живёт рядом. Постоянно с нами крутится. Не гнать же его. Он нам иногда поесть приносит…

«Добрый мальчишка, — усмехнулся про себя Олег. — Ну, и устрою же я завтра его предкам, а не то профукают пацана, потом будут локти кусать…»

Олег оформил протокол допроса и дал расписаться Захаревскому и Берзине.

— Саня, — обратился он к Михайлову, — отведи его в дежурку, изыми кеды на экспертизу и подбери пацану на ноги что-нибудь на чердаке. Ключ у старшины отдела возьми. И это, не сажай его в «телевизор», пусть посидит возле дежурки. Заводи его сестрицу!

Михайлов увёл Захаревского и впустил его сестру. В кабинет вошла юная, но уже вполне сформировавшаяся девушка. Выглядела она куда старше своих четырнадцати лет, чему немало способствовал неумеренный макияж на лице и прикид: коротенькая чёрная юбчонка и колготки в сеточку. Её лицо можно было бы назвать даже красивым, если бы не злые, порочные глаза. Она была похожа на брата, но, странным образом, то, что привлекало в её облике, отталкивало в её брате. Так порой на одной ветке соседствуют расцветающий бутон и чахлое больное соцветие.

Девица уселась на стул и вызывающе забросила ногу на ногу, показывая всё, что можно. Олег усмехнулся: подобные штучки на него уже давно не действовали. Но девчонка непроста — поди подбери к ней ключик. На вопросы Айна отвечала спокойно. Да и чего бояться — реально ей всё равно ничего не будет, максимум — условно, и она это хорошо понимала.

Олег уже заканчивал оформлять протокол допроса, когда вернулся Михайлов. Он лишь молча кивнул Островецкому: всё выполнил.

Закончив писать, Олег решил сказать Захаревской несколько слов в назидание.

— Знаешь, Айна, — начал он, — сейчас для тебя всё закончится лёгким испугом, но это последний звоночек. В следующий раз всё может обернуться колонией. Твоя нынешняя жизнь тебя до добра не доведёт. Перестань пить, вернись в школу, на худой конец — иди на работу. Познакомься с каким-нибудь хорошим парнем…

Реакция Айны была неожиданной: глаза её налились злобой, лицо пошло пятнами.

— С парнем? С каким парнем?? — яростно зашипела она. — Что вы вообще знаете про жизнь? Вы знаете, что такое не жрать несколько дней и собирать объедки?! Пять лет назад, — голос её зазвучал глуше, но глаза горели бешенством, — мне было девять лет, и меня оттрахал собственный пьяный папашка! Напоил водкой и оттрахал, а потом ещё пустил по кругу своих пьяных корешей! Я не помню, сколько их было: трое?.. четверо?.. Пьяная мамашка валялась рядом на диване — её тоже до того пустили по кругу! А Колька сидел в углу и плакал — просил, чтобы меня отпустили… И его били, чтобы заткнулся… Меня хоть накормили, а ему бросали объедки со стола… — вспышка ярости прошла, и голос Айны звучал уже еле слышно. Она съёжилась на стуле и тихо всхлипывала.

Олег сидел, стиснув голову руками и прикрыв глаза: господи, есть ли предел человеческой мерзости? За одиннадцать лет службы он навидался всякого. Казалось бы, всё уже — вот дно человеческой грязи, дальше уже просто некуда! Однако каждый раз оказывалось, что и это ещё не предел — человеческая мерзость дна не имеет!

Олег открыл глаза и перевёл взгляд на учительницу. Бедная Вия сидела, вжавшись в стул, глаза её были полны ужаса. Саша Михайлов с окаменевшим лицом уставился в угол.

— Айна, — хрипло выдавил из себя Олег, — напиши заявление, и я тебе клянусь: сегодня же все эти подонки будут сидеть в камере! И папашке твоему срок за это накинем!

— Ничего я писать не буду, — Айна перестала всхлипывать.

Злоба ушла из её глаз вместе со вспышкой ярости. Теперь она просто походила на несчастного замордованного ребёнка.

— Мне ещё здесь жить, — тихо добавила она. — А если я заявлю… — Айна махнула рукой. — Кольку только не трогайте, это я его подговорила…

На некоторое время в кабинете возникла гнетущая тишина. Олег размышлял над сложившейся ситуацией. Наконец, он принял решение.

— Айна, — как можно мягче обратился он к девушке, — выйди пока и обожди в коридоре.

Девушка поднялась и покинула кабинет.

— Олег, ты что-то решил? — спросил Михайлов.

— Да, — твёрдо ответил Олег. — Я прекращаю дело и передаю материалы на комиссию по делам несовершеннолетних.

— Но у них же куча приводов?

— Я сажать за кусок колбасы не буду! — резко отрубил Олег.

— А гражданский иск? Там же внушительная сумма!

— А пусть управление торговли, которому принадлежит столовая, обращается в суд в порядке гражданского судопроизводства. Посмотрим, как гражданка Лапиня будет в суде обосновывать свои немыслимые суммы.