Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— Совершенно верно. Поэтому задание тебе будет не совсем обычное. Раньше я тебя просил просто поделиться информацией, а теперь тебе надо втереться в доверие к Проше и выведать у него информацию об убийстве. Мне нужен весь расклад: когда, где, с кем? Где тело? Короче, максимум того, что из него удастся вытянуть…

Павел задумался. С одной стороны, ему очень не хотелось заниматься этим делом. Раньше он просто делился с Ояром известной ему информацией, а теперь ему предстояло эту информацию добыть, для чего надо было войти в контакт с таким неприятным типом, как Прохоров. В конце концов, это может быть просто опасным. Если Проша действительно «завалил» Чику, то что ему стоит при случае убить и его, Павла? А с другой стороны, Гунара жалко, да и — Лосев взглянул в жёсткие глаза Ояра — от Долгоногова просто так не отвязаться. Тот найдёт способ заставить выполнить задание! С Ояром шутки плохи!

— Я согласен, — Павел тяжело вздохнул. — Что я должен для этого сделать?

— Прохоров сейчас сидит на сутках, выходит через два дня. Я тебе сообщу, когда он освободится. Твоя задача: войти с ним в контакт и выведать у него интересующую меня информацию. Как ты это сделаешь — тебе виднее. В выборе способа действий я тебя не ограничиваю.

Ояр встал и выглянул в коридор. Убедившись, что там никого нет, он пожал Павлу руку и выпустил того из кабинета. Спустя полчаса Ояр через запасной выход покинул кафе.

Утро того же дня Олег Островецкий начал с допроса Павла Бабаенко. Розовощёкий упитанный пацан явился в сопровождении родителей. Пётр Бабаенко, отец Бублика, работал инженером в порту, мать, Ирина, заведовала магазином. Нормальная, хорошая семья, ещё и девочка год назад родилась… Как же они упустили сына?

— Ну что, Павел Петрович Бабаенко, — глядя на щекастого мальчишку, Олег старательно хмурил брови, — рассказывай, как это ты вместе с Захаревскими умудрился обокрасть школьную столовую? И учти: Захаревские во всём признались.

Бублик, насупившись, молчал, уставившись в пол. Ирина Бабаенко схватилась за сердце, Пётр показал сыну кулак.

— Вот, — Ирина принялась выгружать из хозяйственной сумки банки со сгущённым молоком. — Притащил позапрошлой ночью. Он обычно до одиннадцати вечера гуляет, ну, максимум, летом, до двенадцати. А тут — два ночи, а его нет. Мы переполошились, хотели уже в милицию звонить, он в три является… Притащил эту сгущёнку, довольный такой — продукты в дом добыл. Мы: где взял? Отнеси туда, откуда принёс! Молчит, как партизан. А он это, значит, всё украл?

— Ну, погоди, добытчик! Придём домой — я тебе всю задницу ремнём разрисую! — Пётр грозно смотрел на сына.

— Сынок, как же это ты? У нас ведь дома всё есть, — причитала Ирина.

Бублик упорно молчал.

— Что же ты молчишь, партизан? — улыбнулся Олег. — Неужели так сгущёнки захотелось, что воровать пошёл?

— Не хотел я воровать, — Пашка поднял на Олега полные слёз глаза. — И сгущёнка мне не нужна. Они голодные были! Я им из дома еду иногда носил, а им не хватало. Айна сказала, что всё равно этой еды мало и надо забрать из столовки — тогда им еды надолго хватит, и никому за это ничего не будет, новые товары привезут. Ну я и помог им. Постоял на углу школы, чтобы сторож нас не поймал, а Колька за это время набрал в столовой еды… Два рюкзака… А мне дали пять банок сгущёнки, — Пашка вновь уставился в пол.

— А ты, выходит, пожалел Айну и Кольку? — усмехнулся Олег.

Бублик понуро кивнул головой.

— Значит, их ты пожалел, а у других детей украл? Деньги на новые продукты, конечно, дадут, но это времени требует, а пока будут без завтраков сидеть.

Кстати, ты знаешь, что Колька не только вор? Он ещё и разбросал по полу — сахар, муку, макароны, печенье… Просто, чтобы другим не досталось!

Мальчишка вскинул на Олега недоумевающие глаза и вновь потупился. Он никак не мог понять: как голодный человек может ни за что, ни про что уничтожать продукты?

— Ладно, партизан. Выйди в коридор. Мне с твоими родителями побеседовать нужно.

Пашка покорно встал и, ссутулившись, покинул кабинет.

— А знаешь, Пётр, — сердито сказал Олег, когда за мальчишкой закрылась дверь, — ты себя выпори! Пацан-то хороший, добрый. Просто ему надо внимание уделять, быть в курсе его проблем, знать, с кем он дружит, с какой компанией связался. А у вас так: сыт, обут, одет — ну и слава богу! А потом: ой, как это парень по кривой дорожке пошёл? А просто — когда малец попал на распутье, некому ему было подсказать, никого рядом не оказалось, отец и мать своими делами занимались!

— Ты прав, майор! Ты кругом прав, — мрачно согласился Пётр. — Знаешь ведь как: вкалываешь на работе, чтобы порядок был, чтобы быть на хорошем счету. Не дай Бог сейчас потерять работу! Да и хочется, чтобы голоду не знали, чтобы дом был — полная чаша! Вот и упустил сына. Но теперь всё будет по-другому. Я буду рядом, не дам пропасть мальчишке! А как ты планируешь с ним поступить? — с робкой надеждой спросил он.