Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Шестаков вывел к дежурке Захаревского, пристёгнутого наручниками к сержанту Осису. Парочка представляла собой довольно комичное зрелище: долговязый нескладный Осис и невысокий щуплый Захаревский. Но сейчас всем было не до смеха. Все, кроме женщин-понятых, знали, что им предстоит.

— Ну, Олег, банкуй! — объявил Шестаков, передавая дальнейшее руководство процессом следователю.

Олег коротко изложил суть мероприятия. В присутствии понятых Захаревский должен будет отвести участников следственного действия к месту убийства и захоронения Целмса.

— После чего мы выкопаем тело из могилы, — заключил Олег.

Он заметил, что одна из женщин-понятых сильно побледнела. Олег перевёл негодующий взгляд на Михайлова. Саша безразлично отвернулся, будто это его не касалось.

Предполагаемое место преступления находилось недалеко от здания отдела, поэтому Олег решил добираться туда пешком — так будет нагляднее и убедительнее для понятых. А свою машину для связи Шестаков уже направил к пустырю.

— Ну, Захаревский, веди нас к месту преступления! — объявил Олег. — И комментируй каждое своё действие!

Тот не заставил себя долго ждать и повёл всех в сторону пустыря. Процессия выглядела необычно: впереди щуплый невысокий Захаревский, скованный наручниками с долговязым сержантом милиции. Чуть позади — нестройной толпой: Олег с папочкой под мышкой, женщины-понятые и Вия, Ояр и Александр с лопатами на плечах, в арьергарде Боярс и Шестаков. Косенков, как заправский папарацци, бегая вокруг процессии, снимал всё на видеокамеру, не забывая при этом наиболее важные моменты дублировать на фотоплёнку. Видеокамеру только недавно прислали в отдел, и Саныч не выпускал её из рук, не доверяя никому своё сокровище. «Техника в руках дикаря — груда железа!» — любил повторять Косенков, подразумевая, видимо, под «дикарями» оперов и следователей. Исходя из этой нехитрой посылки, Саныч предпочитал самостоятельно управляться со своей аппаратурой. Давать ему указания было излишним и даже бестактным — Косенков обоснованно считался одним из лучших криминалистов республики.

Тем временем Захаревский привёл всех к ржавеющему на берегу сейнеру.

— Покажи место, где закопали Целмса? — потребовал Олег.

— Здесь, — Захаревский указал на кучу хвороста. Его начало трясти крупной дрожью.

«Эк тебя разобрало!» — усмехнулся про себя Олег. Жалости к этому слизняку он как-то не испытывал.

— А теперь покажи, где и как вы его убили? Захаревский подвёл участников следственного действия к кострищу возле сейнера.

— Вот тут, — он обвёл рукой кострище.

— Не тут, а показывай и рассказывай, как всё было! Саша, сними с него наручники…

Вообще-то, это было против правил, но Олег рассчитал всё верно. Он видел, что у Захаревского от страха подгибаются ноги, и в таком состоянии бегун из него никакой. Да и сбежать по открытой местности от него, Ояра, Шестакова и Михайлова этому дохляку было нереально, даже если бы он очень сильно захотел. А с другой стороны, показания не скованного наручниками и свободно оперирующего своими жестами преступника куда более наглядны и убедительны.

— Вздумаешь бежать — пристрелю, как собаку! — прошептал Захаревскому Михайлов на ухо, снимая наручники и показав для верности пистолет в наплечной кобуре.

Собственно, это уже было излишним — Захаревский, и до того трясшийся от ужаса, впал в ступор, боясь пошевелиться. Тем временем Лёшка, молодой парень лет двадцати двух — водитель уголовного розыска — принёс брезент, который расстелили у кострища.

— Показывай на нём, как всё было! — Олег кивнул на Осиса.

Захаревский не мог двинуться с места. Олег подошёл к нему и заглянул в глаза жёстким немигающим взглядом. Это привело Захаревского в чувство.

— Я… я сейчас… я всё покажу!

Используя сержанта в качестве манекена, он в деталях показал, как был убит Целмс. Косенков всё снимал на видео- и фотоплёнку. Затем Михайлов вновь пристегнул Захаревского к Осису.

— Теперь пошли к месту захоронения, — объявил Олег.

Уже совсем стемнело. К окраине пустыря подъехала пожарная машина и осветила место действия прожектором. Включили также три мощных аккумуляторных фонаря, привезённых Лёшкой из дежурной части.

Олег, Шестаков и Лёшка притащили от кострища ящики, дали женщинам присесть. Ояр и Александр отбросили хворост и принялись копать. Долгоногов недовольно бурчал себе что-то под нос. Доносились обрывки фраз: «…твою мать…», «…я — офицер…», «…а не дохляков выкапывать…». Сашка копал молча. Вскоре их сменили Лёшка и Шестаков. Затем опять принялись копать Ояр и Сашка. От ямы уже ощутимо попахивало.

Олег и Шестаков переглянулись.

— Он там, — шепнул Шестаков.

Олег молча кивнул.

— Стоп, я наткнулся на что-то! — вдруг воскликнул Ояр.

— Ребята, копайте осторожнее, старайтесь не повредить ткани, — попросил Улдис Боярс.

Вонь от ямы стала уже невыносимой. Улдис вынул из своего чемоданчика три марлевые повязки и раздал их женщинам.

— Больше нет, — виновато развёл он руками.

— В следующий раз, мать вашу, обеспечьте хотя бы респираторами, начальнички хреновы! — уже в открытую ругался Ояр.