Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Олег и Владимир дипломатично промолчали. В сущности, Долгоногов был абсолютно прав — решая глобальные задачи, они упустили некоторые мелочи, из-за чего работа теперь была осложнена. Тем не менее, Ояр и Саша копали очень осторожно, помогая себе кисточками, которыми их снабдил Косенков. Остальные сгрудились около ямы, подсвечивая фонариками. Косенков снимал на видео, щёлкал фотоаппаратом. Прожектор, фонари, отблески фотовспышки, люди, снующие около ямы, — всё это создавало сюрреалистическую картину…

Обозначились контуры тела. Ояр и Александр осторожно выкапывали его из земли. Боярс говорил, как работать, чтобы не повредить останки. Ояр чертыхался, но прислушивался.

То, что осталось от Гунара Целмса, выглядело ужасно: мягкие ткани лица практически сгнили, одежда превратилась в лохмотья. И вокруг — убийственный, удушающий трупный запах.

— Понятые и Захаревский, подойдите к яме и посмотрите! — скомандовал Олег.

Он с трудом заставлял себя смотреть на труп. Женщины и Захаревский с Осисом подошли к яме, заглянули внутрь и в ужасе отпрянули. Захаревский и Осис наперебой принялись блевать, одна из женщин потеряла сознание, вторая была близка к этому. Олег бросил сердитый взгляд на Михайлова: да, Саша, — нашёл понятых!

Улдис с помощью нашатыря принялся приводить женщин в чувство. Закончив эту процедуру, он спустился в яму и принялся осматривать тело. Делал он это, как всегда, не спеша и дотошно. Затем протянул руку, и Олег вытащил его из ямы.

— Значит так, — начал Улдис, стаскивая с ладоней резиновые перчатки. — Лицо, конечно, сильно повреждено процессами гниения, но по зубной карте я, видимо, смогу дать точный ответ: Целмс это или нет. Кроме того, отправим образцы в Ригу на экспертизу ДНК. Там недавно открылась лаборатория при бюро судмедэкспертиз. Снять дактокарту вряд ли получится…

— Да она нам и ни к чему — всё равно сравнивать не с чем, — задумчиво произнёс Олег.

— Причину смерти укажу после вскрытия. Одежду пришлю вам завтра. Ну что, Олег, я поехал? Организуй доставку тела в морг, — Улдис попрощался с присутствующими и отправился прочь от страшного места.

Ояр, Александр, Володя и Лёшка тем временем завернули тело в брезент и вытащили его из ямы.

— Ну что, вроде бы всё? — спросил Ояр.

— Нет, не всё! Ищите заточку — она должна быть в могиле! — тоном, не терпящим возражений, приказал Олег.

— А до завтра не потерпит? — зло спросил Ояр.

— Не потерпит! — отрубил Олег.

Ояр, не стесняясь женщин, громко выругался и полез в яму. Какое-то время оттуда доносилось его недовольное бормотание.

— Нашёл! — вдруг закричал он и подал Олегу переделанную из напильника заточку.

— А вот теперь — всё! — удовлетворённо произнёс Островецкий, упаковывая заточку в пластик. — Тащите тело к машине!

Ояр, Шестаков, Михайлов и Лёшка на брезенте потащили тело к окраине пустыря, где их уже ожидал самосвал, вызванный Владимиром из АТП. Ояр и Александр увезли тело в морг, а остальные направились в отдел. Женщин Лёшка увёз на машине. Захаревский шёл, еле волоча ноги, и Осису приходилось всё время дёргать его, чтобы тот двигался быстрее.

Пока Олег составлял протокол проверки показаний Захаревского на месте, дежурный отпаивал женщин-понятых чаем. После того как они подписали протокол, Островецкий долго и сердечно их благодарил, понимая, что пришлось пережить этим двум немолодым уже женщинам.

— Олег, Вия Карловна, — в дежурку заглянул Лёшка, — начальник просит к себе.

В кабинете Шестакова уже находились Косенков и вернувшиеся из морга Долгоногов и Михайлов.

— Олег, уже девять вечера. Ты собираешься продолжать? — спросил Шестаков.

Олег в раздумье посмотрел на него.

— Олежа, побойся бога! — взвыл Ояр. — Мы и так сегодня горы своротили: «мокруху» раскрыли, выродков этих взяли, доказуху сварганили — что тебе ещё надо? Остальное доделаем завтра — ничего от нас теперь не убежит!

— Я устал не меньше твоего, — хмуро проворчал Олег.

Сашка Михайлов в ответ только фыркнул, не решаясь возражать в открытую. Зато на это всегда был готов Ояр.

— Ты?! — выпучил он глаза. — Нет, вы посмотрите на него! Мы в вонючей яме с лопатами кочевряжились, а он барышне лисапет крутил! Оборзел ты, Олег Семёнович — дальше некуда!

— Ояр, Ояр, — ухмыляясь, осадил его Шестаков, — ну нельзя же так с коллегой, тем более — старшим по званию!

— А он у меня сейчас дофнякается! Вот возьмём ноги в руки и отправимся на проверку показаний Бошса. Или приступим к допросу Прохорова, — Олег слегка издевательски улыбался, ощущая свою власть над остальными. И ведь действительно: отдай он сейчас указание на проведение этих следственных мероприятий, им, скрепя сердце, придётся подчиниться. Будут материться, возмущаться, но пойдут продолжать работу…

— Ну, тогда прости, дядя, засранца! — нарочито покаянно произнёс Ояр. — Ляпнул не подумамши, был неправ, вспылил. Больше такого не повторится! — под общий смех, воздев очи к небу и сложив руки на груди, произнёс он.