Будь моей нежностью

Почти два часа пути, и я стучу в ветхую дверь квартиры в старых Химках.

Маша распахивает дверь, и я внимательно осматриваю её с головы до ног.

— Привет, Богдан, проходи. Ты как раз вовремя.

— Мама?..

— На смену в больницу уже ушла, — быстро проговаривает она, втягивая меня в квартиру.

Дверь за спиной торопливо закрывается, и Маша виснет на моей шее, впиваясь в губы сладким поцелуем.

— Соскучилась, Богдан… — шепчет она. — Так соскучилась!

— Мы же не виделись всего-то часов пятнадцать, — усмехаюсь я.

— Это целая вечность, Богдан!

Некоторое время мы целуемся на узкой кровати в её комнате. Я глажу руками её плечи, руки, спину, живот…

— Хочешь?!.. — неуверенно спрашивает Маша.

Я хочу. Очень. Но никогда не поступлю так с ней. Сначала свадьба, потом — всё остальное.

— Всё в порядке, Маш. Нам некуда торопиться.

Дрожащими пальцами девушка расстёгивает пуговицы на платье и оголяет грудь. Крепкая, красивая, с бледно-розовыми ореолами и малиновыми бусинками сосков.

— Не обязательно идти до конца, но можно же зайти чуть дальше обычного? — она соблазнительно облизывает губы, обхватывая мою кисть тонкими пальцами и направляя её к собственной груди.

Какое же это блаженство! Я не могу подобрать слов, чтобы как-то описать то, что испытываю, перекатывая между пальцами набухающие соски.

Маша кусает губы, издавая тихие стоны удовольствия. Я опускаюсь ниже и касаюсь губами её сосков. Поочерёдно вбираю в рот и раскатываю на языке. Маша сжимает бёдра и умоляюще смотрит на меня.

Кладу руку ей на колено, медленно веду вверх, под подол её платья. Маша чуть раздвигает ноги. Я накрываю ладонью влажные трусики, проводя пальцем вдоль горячих складок, и девушка дрожит. Глажу её через бельё, чувствуя, что сейчас взорвусь. Просто лопну. Член горит от возбуждения.

А когда Маша трясётся и безостановочно стонет, раскачиваясь напротив моей руки, притягивая мою голову ближе к своей груди, я и сам не сдерживаюсь. Пускаю семя прямо в свои трусы.

Мои пальцы слегка липкие от её возбуждения. По дороге в ванную я осторожно нюхаю свою руку. В голове шумит.

— Думаю, я могла бы попробовать отсосать тебе, Богдан, — кричит Маша, и я ухмыляюсь.

— Как-нибудь в другой раз.

Быстро привожу себя в порядок и нахожу Машу в кухне. Она раскладывает по тарелкам нечто аппетитное. Подхожу сзади и обнимаю девушку.

— Я приготовила обед для нас. — смеётся Маша. — Не суди строго.

— Мне понравится, — заверяю девушку и целую её макушку. — Тем более, что это…

— Закрытая картофельная запеканка.

— Звучит аппетитно. — усмехаюсь я и сажусь за стол.

— А главное, это только для нас двоих. — тихо добавляет Маша.

После нашего первого поцелуя в пещере ужасов я всё больше старался урвать минуты наедине с Машей. Без Серёги, блуждающего за мной тенью. Только она и я. Да и Маша Миронова однажды призналась, что Сергей пугает её.

— Иногда так глянет, — поёжившись, сказала мне. — Аж холодом обдаёт. Нехороший он человек, Богдан. Вот увидишь, ещё принесёт кому-то горя с лихвой.

Я, конечно, не придавал значения её словам. Серёгу я знал с самого детства, когда мы оба ещё под стол пешком ходили. Мы разделили на двоих и приключения в детском саду, и школьные годы. Даже с Машей мы познакомились вместе. На экскурсии в десятом классе.

Маша мне понравилась сразу. Скромная и тихая девочка. Длинная коса до пояса, самая простая одежда, никаких широких джинсов и коротких до неприличия топов, полное отсутствие боевого раскраса, которым украшали себя наши одноклассницы. Правда, и училась Миронова в обычной школе в старых Химках, тогда как мы с Дубравиным посещали один из лучших лицеев столицы.

Я пропал, как только взглянул в её глаза. Огромные, светло-коричневые, печальные. Несколько групп школьников шли по музею, вышли в длинный коридор, залитый солнечным светом, и её глаза засияли искрами, словно усыпанный алмазной крошкой песок.

Я дёрнул Серёгу за рукав и сказал:

— Видишь, девчонка стоит? — кивнул на Машу. — Это моя будущая жена.

— Она же совсем обычная, — фыркнул Дубравин.

— Да иди ты! — рассмеялся я и направился прямо к прекрасной незнакомке.

Это потом она стала Машей Мироновой, нашей подругой, моей девушкой, моей возлюбленной, моей невестой. И я с нетерпением ждал окончания срочной службы, чтобы вернуться домой и скорее сделать Машу своей женой.

Наши дни.

Хочется как-то скрыться от этого безумия. За последние три недели я больше вспоминал своё прошлое, чем за прошедшие восемнадцать лет. И мне не становится легче.

Напротив, прошлое оседает во мне тяжёлыми комьями, и я увязаю в нём. В Асе ли дело, в её схожести с матерью, я точно не уверен. Но если я не найду способа совладать с разрушающими меня воспоминаниями, быть беде.

Прослонявшись в напряжённом ожидании по кабинету, спустя час я не выдерживаю и спускаюсь в гараж. Есть у меня дельце для отвлечения. Купленный на выставке весной прошлого года кабриолет Мерседес 1959 года. Больше полувека автомобилю, но сохранён практически в идеальном состоянии. Нужно только мотор перебрать.