Будь моей, ведьма

— Не порвётся, если только сама снять не захочешь.

Выдвинулись они лишь тогда, когда Дмитрий убедился, что Марьяна сможет продолжить путь. Илья о чём-то долго разговаривал с Алексеем, а в конце они пожали друг другу руки. Магине стало любопытно, что же такого важного мужчины обсуждали, но спрашивать при всех постеснялась. А перед самым уходом и вовсе смутилась, увидев, с какой нежностью оборотень смотрел на всё ещё спящую Настю.

— Они справятся, — тихо сказала Залайская штабс-капитану. — Не переживай так сильно и… прости.

Неожиданно Алексей потрепал её по волосам и улыбнулся. И пусть он так ничего и не сказал, женщина почувствовала себя гораздо лучше. По крайней мере, сердце перестало болезненно сжиматься. А спустя несколько часов они встретились с остальными оборотнями, ушедшими проверять поселения послушников. Огромные волки появились перед ними неожиданно. По крайней мере, для иллюзорной. Зато её сопровождающие оставались абсолютно спокойны. Пока не увидели на спине одного из оборотней худенькую девчушку-подростка. Она практически лежала на могучем звере, вцепившись в его мех. Видимо, опасаясь упасть.

— А это ещё что за зверь? — удивлённо спросил Никита, подходя к ней. — Иди ко мне, не бойся, милая.

Но девушка лишь посмотрела на него широко открытыми тёмными глазами, в которых так и плескался испуг. А потом и вовсе уткнулась лицом в жёсткую шерсть.

— Не трогай ты её, — сказал со смешком обернувшийся капитан Верьев. — Лёня эту дурынду с обрыва снял, так она от него теперь ни на шаг не отходит.

— Это ж где вы такую невидаль нашли? — поинтересовался Алексей, с любопытством рассматривая яркие рыжие кудряшки, выскользнувшие из хвоста.

— Сбежала от послушников, — поведал Игнат и, подойдя к волку, протянул девчушке руки.

Та некоторое время с сомнением смотрела на мужчину, но всё же позволила помочь себе спуститься на землю. А затем отступила назад, упираясь в звериный бок. Решив помочь, магиня выступила вперёд и ласково улыбнулась ей.

— Меня зовут Марьяна, — представилась она и добавила: — Не бойся, тебя здесь никто не обидит.

— А… Алесяй мяне кличуть,[1] — всё же осмелилась представиться девушка.

— Белореченская? — удивился Никита, впрочем, больше не предпринимая попыток приблизиться. — Ты как сюда попала?

— Прыехала з батьками ў гости да сваякоў[2].

— Так зачем с послушниками связалась?

— Ды не хатела я да их! Проста ў лесе шпацыравала, там мяне и злавили.[3]

Никита немного завис, пытаясь перевести непонятное ему слово. По большей части белореченский язык в империи понимали. Пусть и приходилось иногда догадываться, что хотят сказать приезжие.

— А на нашем языке ты говорить умеешь? — на всякий случай уточнил оборотень.

— Умею конечно. Отчего же не уметь.

Марьяна кожей почувствовала возмущение мужчины и, не сдержавшись, хихикнула.

— Итак, тебя похитили послушники, — со вздохом сказал Никита, возвращаясь к прерванному разговору.

— Нет, они меня не похищали, — недоумённо ответила Алеся. — Кто такое сказал?

— Ты, — коротко ответил оборотень, стараясь не обращать внимания на смешки.

— Не говорила, — упрямо ответила девушка и положила руку волку на холку.

Этот мужчина с тёмными, проницательными глазами её немного пугал. Особенно потому, что Алеся не могла взять в толк, из-за чего он злится.

— И кто же тебя тогда похитил? — с заметным напряжением в голосе спросил Никита, старательно отгоняя мысли о ремне.

— Гандляры рабами[4]. Я же говорю: гуляла па лесе, а тут они, як выскачать з-за кустоў, меня по голове чем-то агрэли, а когда очнулась, выявила сябе звязанай далеко от дома родственников.

Видимо, от волнения девушка начала перескакивать с родного языка на имперский. Но никто её поправлять не стал, понимая волнение рассказчицы. Только Марьяна сочувственно покачала головой.

— Мне удалось сбежать через несколько дней, — продолжила рассказывать Алеся, немного успокоившись. — Какие-то… дурныя они оказались.

— А у послушников ты как оказалась? — спросил Алексей.

— Я пока по лесу блукала, заболеть успела. Сознание потеряла, а когда в себя пришла…

— Оказалась связанная в фургоне? — с иронией уточнил Никита.

— Да нет же! — Девушка даже ногой притопнула. — Никто меня не связывал. Но вы правы, везли в фургоне. Катерина, одна из послушниц, рассказала, что я неделю в бреду пролежала, а она меня выхаживала. Думала, что я бездомная, ведь вся в рванье и грязи была. А где ж не быть, если в лесу одёжки не сыскать новой.

— И они тебя с собой забрали, в поселение?

— Ага… Говорили, что назад вернут, когда обоз с товаром отправят. Я в поселении несколько месяцев жила, а потом…

Не сдержавшись, Алеся всхлипнула и затряслась от страха. Марьяна больше не стала осторожничать и приобняла её за плечи, нашёптывая, что теперь бояться нечего.

— Увидела то, чего не следовало, — закончил за неё капитан Верьев. — Один из хозяев наказывал провинившегося раба своего. Алеся подслушала их разговор, да и решила сбежать. А тут мы в засаде. Она с перепуга, решив, что её послушники выследили, чуть с обрыва не сиганула. Хорошо, что Лёня вовремя подоспел.