Будь счастлив, Абди!

— Да, да, мы сейчас много учимся, — торопился высказаться учитель, — нам трудно: еще нет нужного числа школ, книг и достаточных знаний, но приезжайте к нам через десять-пятнадцать лет — и вы удивитесь многому.

Он был прав. Эфиопия еще в тридцатых годах нашего столетия исчисляла свои школы единицами, да и они были подчинены контролю коптской церкви.

Вторая мировая война принесла Абиссинии огромные человеческие жертвы, голод и разруху. Итальянские чернорубашечники подавляли эфиопскую национальную культуру, насаждая свинцом и газовыми бомбами звериный культ дуче. И недаром эфиопы исключили из своей истории семь лет итальянской оккупации. Еще не успела полностью разрушиться военная машина германского фашизма, как крикливый дуче потерпел катастрофу и войска генерала Грациани позорно покинули землю Эфиопии. Поражением итальянцев воспользовались англичане и пытались закрепить свои позиции в этой стране, но им пришлось также ретироваться.

Длительная война вызвала мощное партизанское движение, породила людей новой формации, а возникшее общение с передовыми государствами помогло Эфиопии начать борьбу против многовекового феодализма, внедрять у себя современную культуру и цивилизацию.

После войны Эфиопия делает резкий скачок. Создаются школы, колледжи и просветительные учреждения. Сейчас там работает более пятисот светских школ, заложены основы университетского образования, появляется своя национальная интеллигенция: художники, писатели, педагоги.

Идя по Аддис-Абебе, вы видите веселые толпы юношей и девушек с книгами и папками. Нередко из окон школ слышна музыка. Ее изучают эфиопские дети, робко перебирая клавиши рояля. Группы молодежи прямо на улицах горячо обсуждают международные события.

Первые два года в школах учатся на амхарском языке. С третьего класса начинается английский, позже — французский, а через два года — агрономия, наука о коммерции и ремесла. Богословие везде и всюду занимает доминирующее положение.

Светские школы Аддис-Абебы отличаются благоустройством. Там введена общая форма одежды, установлена строгая дисциплина. Десятки тысяч учащихся получают там образование. Примечательно и такое явление: в Эфиопии существует специальный Центр по поощрению национального производства. Одной из главных задач является борьба за развитие ремесел и прикладного национального искусства. Периодически создаются выставки местных изделий из дерева, металла и особенно предметов, изготовленных кустарями: плетеных корзин, зонтов, безделушек. Этот Центр также контролирует изучение ремесел в школах.

Почти десять тысяч начальных школ находится в ведении коптской церкви. Церковь оказывает большое влияние на народ, и сила ее велика. В армии императора Эфиопии около ста пятидесяти тысяч воинов, в церковной армии — триста тысяч монахов. Внушительная и выразительная цифра: каждый семидесятый человек в стране монах или священник! Кроме того, служители бога имеют большие резервы в лице слушателей многочисленных церковных школ.

Одна из таких школ расположена недалеко от нашего госпиталя. Выглядит она необычно: под небольшим, подпертым четырьмя ветхими столбами навесом из ветвей эвкалипта и мимозы сидят на корточках ученики и внимательно слушают гнусавое пение учителя. Достаточно ему только закончить строку импровизированного стиха, как они с бешеным темпераментом скандируют пропетое. И так бесконечно. Складывается впечатление, что дети разучивают какую-то бесконечную песню, монотонную и скучную. Но, конечно, это не песня. Так они заучивают амхарскую азбуку, состоящую из двухсот семидесяти знаков. Для удобства запоминания буквы и слоги произносятся нараспев.

Учитель тоже сидит на корточках, босой, в поношенном национальном костюме. Поет он заунывно, надсадно, скрипучим голосом, как муэдзин, призывающий к молитве. В руках он держит длинную тонкую палку. Глаза его закрыты, но сквозь ресницы они зорко следят за шалунами и зеваками. Не успел такой проказник отвлечься, как длинная палка достает его неумолимо. Учитель приводит шалуна в чувство, и он мгновенно начинает петь, раскрыв рот, как галчонок.

Перерывы объявляет сам учитель. В такой момент трудно узнать малышей, которые только минуту назад отличались послушанием, а теперь превратились в шумных и подвижных мальчишек-забияк.

Устаревшими методами воспитания эфиопские церковные училища напоминают нашу древнюю бурсу с разучиванием «аз-буки-веди-глагола».

К вечеру Заудиту почувствовала себя плохо. Она металась в бреду, вся покрытая испариной, не узнавала родных и врачей.

Я сидел за столом ординаторской, когда ко мне зашел ассистент Баяне. Топчась у двери, как провинившийся школьник, он передал мне неожиданные вести. Муж и мать Заудиту решили забрать больную домой. По их словам, она должна умереть, и они хотят отвезти ее куда-то недалеко от Аддис-Абебы, на святые воды. Только там, в присутствии бога и духа своих героических предков, они еще надеются ей помочь.

— Ато Баяне, этого не должно произойти, — говорю ему.

— Они хотят, доктор…

— Чего хотят?

— Лечить святой водой.