Будь со мной

Вернувшись домой, Сара выводит собак на прогулку и подумывает о том, чтобы поработать еще немного, но ее воротит от одной этой мысли. Она стоит и дрожит у двери черного хода, наблюдая за тем, как Тесс подозрительно обнюхивает пространство вокруг сарая. Что бы там ее вчера ни напугало, теперь оно исчезло; собака бросает последний полный отвращения взгляд на хижину и, виляя хвостом, сбегает вниз по холму. Уже облегчившийся Бэйзил ждет, когда его запустят внутрь.

В доме звонит телефон. Думая, что это может быть Китти, Сара сбрасывает сапоги и бежит в кухню — взять трубку.

—  Я выбрал неудачное время? — спрашивает Эйден, посмеиваясь над ее задыхающимся голосом.

—  Только что выгуляла собак и вернулась, — отвечает она.

—  Я уже еду домой, — говорит он.

Она удивлена: с чего бы ему сообщать ей это? Предположительно, он уезжал куда-то по делам, занимался, чем он там занимается, в общем, устраивал франшизы.

—  Хм, ну ладно. Где ты сейчас? В Йорке?

—  В Харрогейте. Я думал о тебе сегодня.

—  Неужели? — удивленно спрашивает она.

—  Не мог остановиться.

Сара не уверена, хорошо это или плохо, что он думал о ней. Через несколько минут, все еще размышляя, она заходит в кухню. Рассеянно готовит запеканку с мясом и картофелем для шести человек и оставляет остывать. На это занятие уходит час. В других обстоятельствах она бы разделила запеканку на порции и заморозила ее, но эта пойдет на пятничный обед. Со временем Сара поняла, что совершенно не способна готовить лишь для себя. Каждая новая попытка заканчивалась тем, что она делала слишком много; сейчас, через пять месяцев после отъезда Китти, Сара уже не пытается что-то изменить и вернулась к старым привычным порциям — семейный обед с остатками, которые замораживает в пластиковых контейнерах, купленных в магазине «Йоркширские предложения» в Тирске. Морозильник к этому моменту битком набит — супы, карри, жаркое, но она все равно ощущает потребность в готовке. Приготовление пищи отвлекает от пустоты дома, дает ей цель в жизни.書

Комната Китти по-прежнему почти в таком же состоянии, в каком дочь оставила ее, когда уехала в университет после рождественских каникул, на неделю раньше положенного; сослалась на то, что должна работать и сидеть в библиотеке. Убрана только грязная одежда и постельное белье, а также чашки и тарелки, обнаруженные Сарой под кроватью. Все остальное на месте; подготовлено к возвращению Китти.

Временами Сара сидит здесь, на кровати дочери, обводит взглядом комнату, плакаты и пробковую доску с фотографиями ее друзей, билетами на концерты и набросками. Но долго она не задерживается. Тут слишком тихо.

Комната Луиса стоит пустая; все, что осталось, — пара жирных пятен на обоях, где висели постеры. Полностью соответствует теперешней функции: быть свободным помещением. Он все забрал, когда уехал.

На улице темно, однако Сара замечает свет в коттедже; значит, Эйден дома. Она размышляла, зайдет ли он, но он не зашел. Должно быть, работа утомляет, что бы он там ни делал.

Прикончив полную тарелку запеканки, она моет посуду и оставляет для просушки на доске. Посудомоечная машина — еще одна проблема: всякий раз, когда у нее набирается достаточно посуды, чтобы хоть как-то ее заполнить, еда намертво прилипает к приборам и начинает попахивать. Сара пробовала тщательно полоскать каждый прибор перед тем, как помещать в машинку, но быстро поняла, что намного легче просто помыть посуду руками.

Именно такие неожиданные открытия поражают сильнее всего. С тишиной в доме и отсутствием собеседников — вещами, к которым она подготовилась заранее, можно было справиться, просто взяв себя в руки. Но остались постоянно повторяющиеся мелочи: стирка только своей одежды, мытье столовых приборов на одного человека. Тот факт, что вещи всегда лежат там, где она их оставила. И полное отсутствие цели! Никто не кричит протяжное «Ма-а-м?», когда у нее возникает потребность.

Она больше никому не нужна.

В девять часов Сара начинает подумывать о том, чтобы лечь спать, но снова звонит телефон.

—  Китти!

—  Привет, мам, — говорит дочь.

—  Ты на улице?

На заднем плане Сара слышит шум бара — звон бокалов, металл, голоса, смех, — и мгновенно включается инстинктивная материнская тревога. Собственная реакция заставляет ее хмуриться. Китти может позаботиться о себе сама.

—  Типа того. Хотела остаться дома, но Оскар договорился с другом, и я пошла с ними. Однако скоро пойду домой.

По голосу слышно, что Китти выпила один или даже не один бокал. А может, это просто больное воображение Сары.

—  Как ты собираешься добираться домой?

—  Не волнуйся, мама. Оскар меня проводит.

—  Хорошо, — отвечает она, сразу же подумав «Неужели и правда хорошо?»

—  В пятницу постараюсь успеть на поезд, отправляющийся в 16.56. Это же тот, который приходит в половину седьмого, да?

Разговор чрезвычайно короткий, и от него Саре становится лишь хуже. Чтобы не подпасть под влияние тоски, она отвлекает себя, в последний раз выпуская собак погулять во дворе.