Будда

Дворцовой жизни, как знаем по литературе, без интриг не бывает. Находясь в возбужденном состоянии (авторы предания почему-то указывают на паранойю), Прасенаджит велел казнить своего закадычного друга Бандхулу, родом из племени малла, а по занимаемой должности — главнокомандующего кошальской армией. Невинноубиенного Бандхулу царь заменил его племянником генералом Карая-ной. Это назначение свидетельствовало либо о непроходимой глупости Прасенаджита, либо действительно о временном помрачении его рассудка.

Первое «доброе» дело, которое совершил новый главнокомандующий, состояло в разоблачении Васабхи как незаконнорожденной дочки Маханамы. Разъяренный царь, узнавший правду о том, как его провел правитель шакьев, лишил сына Вирудхаку права на престол. Более того, он объявил своего единственного сына и его мать рабами. Говорят, что Гаутама Будда вступился за близких ему людей, и их положение при дворе значительно улучшилось. Он объяснил царю, что шакьи поступили подло, но Васабха дочь правителя, а варна

устанавливается по отцу. Потому-то она относится к кшатриям, а ее сын тем более кшатрий.

Между тем генерал Караяна только и ждал случая, чтобы отомстить за своего дядю. Однажды такой случай наконец-то представился. Переворот произошел, когда Прасенаджит посещал Гаутаму Будду, находящегося за пределами Капилавасту. Генерал Караяна возвел на престол Вирудхаку, который решил отомстить шакьям за испытанное им унижение. Он пошел на них войной и всех уничтожил. В заключение скажу, что официальная версия гибели племени шакьев представляется мне неубедительной и сомнительной, хотя она официально признана буддистами.

Встреча с Прасенаджитом еще впереди.

Вот как нелестно характеризует этого царя Артур Бэшем: «При царе Прасенаджите (пали — Пасенади) Кошала была, по-видимому, еще могущественным государством и занимала территорию немногим меньше Франции. Но, судя по беглым упоминаниям в буддийских текстах, Прасенаджит был малодеятельным правителем, все свое богатство и время он тратил на святых подвижников как ортодоксальных, так и еретических направлений. Страна между тем кишела разбойниками, и государственное управление слабо контролировалось через вождей племен и вассальных царьков»[271].

Существует еще одна версия, объясняющая причину ненависти Вирудхаки к своим (по матери) соплеменникам шакьям. В шестнадцать лет этот юноша посетил родину матери — Капилавасту. Он был принят с почетом и даже присутствовал на заседаниях Совета республики, на котором председательствовал его дед. После одного из таких заседаний он по неизвестной нам причине вернулся в зал. Юноша увидел, как какая-то женщина из прислуги, но по варне

относящаяся к кшатриям, с озлоблением протирает тряпкой, смоченной разбавленным водой молоком, сиденье, с которого он только что поднялся. Орудуя тряпкой, она приговаривала: «Вот еще наследил тут этот ублюдок, сынок рабыни!»

В юношу ее слова ударили посильнее молнии. Он опрометью выбежал из зала заседаний, бормоча: «Стану царем, и будешь ты протирать это сиденье кровью из своей же перерезанной глотки!»

Конечным пунктом первого большого путешествия Сиддхартхи Гаутамы был город Вайшали — столица конфедерации восьми республик Вридджи. В наши дни это небольшой поселок в 55 километрах к северу от города Патны. Неподалеку от Вайшали, за околицей деревни Анупайя, в манговой роще стояли тростниковые хижины. В них жили Арада (палийский вариант: Алара) Калама и его ученики.

Никто из буддистов, как прошлого, так и настоящего времени, не возражает, что Арада Калама был первым из учителей Гаутамы Будды. Другое дело, что не все относятся к нему с должным почтением. Большинство авторов биографий Первоучителя принижают роль Арады Каламы в развитии древнеиндийской философии прилепленным к этому оригинальному мыслителю ярлыком — «практический учитель». Впечатление, что его учение и деятельность носили исключительно прикладной характер, рассеивается после прочтения поэмы Ашвагхоши «Жизнь Будды», в которой излагаются основные идеи учения Арады Каламы.

Профессор В. К. Шохин не только обратил внимание на оригинальный характер этих идей, но и, проанализировав их, относит первого учителя Гаутамы Будды к выдающимся личностям Древней Индии. Будучи мыслителем частично брахманистской ориентации и последователем уже известного читателю мудреца Капилы, он, по словам российского буддолога, «своего рода “промежуточная фигура”, которую можно поместить где-то на пересечении “диссидентов” и традиционалистов»[272].