Будда

Последователь Л. Н. Толстого, переводчик и публицист Павел Александрович Буланже (1865–1925), тонко прочувствовал восприятие Арадой Каламой дисгармонически-демонического изменения разнообразных материальных форм. Меня впечатлило его толкование дошедшего до нас из глубокой древности учения: «Таким образом явилась отдельность этого материала, началась как бы отдельная жизнь всякой формы: и человека, и зверя, и дерева, и звезды, и всякого неживого и живого вещества во Вселенной. После того как материал стал обособленным, или личным, в нем стало проявляться пять сущностей тонких и им соответствовало пять сущностей грубых. Эти пять сущностей: 1) звук (тонкая) и эфир (грубая); 2) осязание и воздух; 3) цвет и огонь; 4) вкус и вода; 5) обоняние и земля. Человеку только кажется, что он есть то, что он есть. На самом же деле он кусок природы, этого всемирного материала, который постоянно изменяется. И в человеке, как и во всем во Вселенной, тоже есть эти пять сущностей, и тонкие сущности называются манас, а соответствующие им грубые — чувствами (слух, осязание, зрение, вкус, обоняние). Когда человек, положим, видит красный цвет, это не значит, что красный цвет существует на самом деле. На самом деле в природе нет никаких различий, — есть один неизменный материал, из которого она состоит. Но человеку кажется, что он видит красный цвет, потому что тонкая сущность человека —

манас — получила впечатление от грубой сущности — чувства зрения — и сделала такое разделение материала Вселенной. Если бы тонкая сущность — манас,

скрывающаяся за грубой — зрением, не произвела разделение материала Вселенной, человек не почувствовал бы красного цвета. Как часть всего материала Вселенной человек изменяется: одно время он может быть человеком, другое время — животным, растением, камнем и т. д. Смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы остановить эти вечные изменения. А это может быть только тогда, когда он узнает, от чего происходят изменения, то есть когда он узнает, что для этого надо стремиться к первоначальному состоянию материи — равновесию, небытию. А это может быть тогда, когда уничтожится сознательность и отделенность человека от остальной материи, то есть уничтожится сознание человеком своей отдельной личности»[274].

В. П. Андросов в своей фундаментальной работе «Будда Шакьямуни и индийский буддизм» конкретизирует, в чем заключалось для Арады Каламы достижение глубочайшего уровня — созерцание «долины абсолютного ничто»: «Адепт полностью осознает, что всё данное ему в ощущениях и представлениях суть ничто. Но под “всё” понимался не только внутренний мир личности. Постепенно погружаясь в медитативное состояние, ученик должен был утвердиться в мысли, что все составляющие грани его души ничтожно малы и никчемны. В них нет ничего достойного внимания или развития. По мнению Каламы, такая духовная практика освобождала вечное Я (Атман) человека от оков тела и души, и, как птица из открывшейся клетки, оно устремлялось в небесную высь, в бесконечное пространство, к соединению с высшим Абсолютом Вселенной — с Брахмо»[275]

.

Такой результат, если сжато сформулировать условия, при которых он возможен, непременно появится, когда тонкие и грубые сущности будут парализованы волевым усилием человека, их тщательно изучившего с помощью самоуглубления и полного отстранения от всего, что питает его чувства. Возвращение равновесия Вселенной означает возвращение в небытие как в новую реальность. Небытие в этом случае представляет высший Абсолют.

Арада Калама ждал Сиддхартху Гаутаму и знал о сыне правителя шакьев значительно больше, чем тот о нем. У слухов быстрые и крепкие ноги, и они добежали до ашрама аскета гораздо быстрее, чем до него дошел сам объект этих слухов. Говорили об особых способностях парня из Капи-лавасту, который удостоился такой неслыханной чести, как посещение его убогой пещеры в Раджагрихе самим царем Бимбисарой.

У предприимчивого Арады Каламы, несмотря на аскетический образ жизни, здравый смысл не находился в загоне и потому появились некоторые планы, связанные с Сиддхартхой и его знакомством с царем Бимбисарой. К тому же принадлежность нового ученика к правящему клану в республике шакьев, а также то, что он сын правителя, укрепляли уверенность Арады Каламы, что совместными усилиями они привлекут в манговую рощу много народа. Спустя несколько недель он предложил Сиддхартхе стать его деловым партнером. Разумеется, новый ученик тут же отказался. Не затем он пустился в дальнюю дорогу, чтобы пристроиться в теплом местечке и отказаться от своей главной цели[276].