Будда, боги, люди и демоны

Далее все смолкло. В руки больному дали петуха. Первый молодой стал читать заклинания (похоже, как–то обольщая «демона»; другие шаманы при этом пересмеивались). Пациент бросил петуха на лежащего шамана, а затем птицу уложили в ногах этого псевдодемона. Первый молодой очень красиво пел заклинания, а татуированный танцевал с факелом. Потом лежащему вручили в левую руку факел, петуха же столкнули с циновки. Бедную птицу при нас все–таки не зарезали и даже не надрезали гребень, как это, судя по описаниям некоторых наблюдателей, делают в иных подобных церемониях. Однако то, что он предназначался в жертву демонам, сомнений не вызывало. Снова наступила пауза. Шаманы болтали между собой, посмеивались (01.43).

Лежащий шаман встал. Циновку вместе с подушкой свернули (кажется, внутри остался обманутый яка?), после чего тот, кто лежал под тканью, и первый молодой жрец начали танцевать. В какой–то миг (01.45) молодой шаман коснулся циновкой головы больного.

Прежде лежавший шаман теперь уселся рядом с пациентом, держа в руках «царский» кокос. Его положили перед больным, рядом в курильнице дымилась новая порция ароматического порошка. Шаман, очень быстро произнося заклинания, вонзил большой нож в орех, ударил по ножу палкой. Соседка прошептала мне: «Там яка, это он яку зарежет». Под орех был положен банановый лист, подставлен сосуд. Еще удар по ножу — и потек сок, капая в сосуд. Затем все ушли — первым один из шаманов (друзья объясняют: он забрал яку и ушел; так сколько же их надо изловить?), затем другие и сам пациент. Сцена опустела.

Теперь каттандии подкреплялись в том самом помещении, где уже побывали и мы. Теплая–теплая ночь. Воздух недвижим. Видна только освещенная электричеством, светильниками, факелами плошадка, а дальше все скрывается во тьме. Меня уведомили, что в следующем действии будут разрезать лимоны и особого вида тыкву. Эти субритуалы называются соответственно дехи–кяпима

и пухул–кяпима.

Появился новый предмет — большие ножницы. Второй молодой шаман держал их возле головы пациента. На двух стульях лежали лимоны (маленькие, круглые, вида citrus medica

), тыква, стоял глиняный светильник, со спинок стульев свисали цветы арековой (?) пальмы. Церемония разрезания лимонов производится специально от сглаза (по–сингальски катаваха), и не случайно поэтому в заклинаниях возникло имя Хунияна, так как считается, что и влияние дурного глаза, и вредоносная магия осуществляются через этого демона. Под заклинания шаман зажимал лимон ножницами, держал некоторое время на голове пациента, потом снимал, разрезал лимон и бросал половинки в стоявшее рядом ведро с водой. Так он извлекал зло (вред, болезнь) из больного, уничтожал и для пущей надежности нейтрализовал в воде. Потом он прикладывал лимон за лимоном к левому плечу пациента, к правому плечу, к груди, животу, ногам, снова к голове, соответственно, разрезал эти лимоны и бросал их в ведро с водой. Подобную процедуру он проделал и в отношении членов семьи больного. Информанты сообщили мне, что так делается всегда, ибо влияние дурного глаза распространяется не только на самого человека, но и на всех, кто с ним в родстве. В этом ритуале шаман действовал в одиночку, другие либо отсутствовали, либо оставались в стороне. Двое старших сидели невдалеке и беседовали, потом остался один старик. Те из немногих зрителей, что присутствовали при этой части действа, словно бы не интересовались происходящим — они сидели, смотрели по сторонам, болтали. Думаю, это безразличие было не случайно, а связано с содержанием обряда (возможно, боялись невольно сглазить).

02.40 — собрались вместе пять шаманов; за разрезание лимонов теперь взялся старик. Пациент уснул. 02.45 — дехи–кяпима все еще продолжает 02.48 — данный обряд закончен.

Шаманы взяли нож, лежавший возле центрального жертвенника, укрыли пациента все той же тканью, на голову положили тыкву. Стулья немного отодвинули. Второй молодой шаман читал заклинания, старик сидел рядом на стуле. Молодой слегка вонзил нож в тыкву, которую придерживал на голове больного один из его родственников, затем уступил место старому шаману. Старик взялся за нож (с другой стороны этот нож удерживал и родственник пациента) и тихонько ударил по нему ладонью. Мне пояснили, что тыкву прикладывают к больному месту: если болит голова — к голове, если живот — к животу и т. д.

Заклинания не прекращались ни на минуту, упоминался Весамуни, он же Кубера, повелитель демонов: «Ом, ом, бхим!» Слова заклинаний прорывались сквозь заметный общий шум: в доме громко говорили, смеялись мужчины. Это лишь слегка беспокоило исполнителей, замечаний никто никому не делал. Наконец инициативу опять взял на себя второй молодой шаман — он дочитал заклинания и до конца дорезал тыкву. Ее сняли с головы больного и положили на жертвенник, посвященный Махасоне.