Будда и Моисей

– К вечеру я составлю карту расположения всех священных деревьев, растущих в Японии, – сказал Повелитель Светлого и Тёмного Пути, – с этой картой вы отправитесь в дорогу, и начнёте освящение этих деревьев.

Монахи послушно кивнули головами. Взгляд старца упал на меня, и я смутился. Монахи молчали и выжидательное смотрели на меня. Наконец, я сообразил, что тоже должен что-то сказать старцу. Я низко поклонился ему и молвил:

– К сожалению, я ещё не обладаю теми свойствами, которые имеют высокочтимые монахи, и уж тем более не имею их способностей, но я бы очень хотел помочь им в их благородном деле спасения мира. Я прибыл издалека и думаю, что, напитавшись восточной мудростью, я принесу много полезного своим соотечественникам, помогу им спастись в предстоящей мировой катастрофе.

Старец улыбнулся и, качнув головой, сказал:

– Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Так, кажется, говорил Иисус Христос. Пути Запада и Востока разные, но перед нами всеми одна цель – быть достойными нашего Творца. А какой дорогой мы едем – это не имеет значения. Главное – это чтобы всем нам открывалась Истина. Я рад, что вы полны решимости присоединиться к нам по спасению мира, и надеюсь, что вскоре именно ваша страна станет местом спасения будущих поколений. Местом, где доброта и сострадание станет примером для всех живых существ на земле. А знаете? Почти пятьсот лет назад Фудзивара Сэйка в своих «Набросках о тысяче поколений» – «Тидай мотогуса» предсказывал: «Изначальное сердце Неба – это забота о том, чтобы вещи, наличествующие в мироздании, благоденствовали, человеческое сердце – наша сущность, отделившаяся от Неба, поэтому важным следует считать то, что, став сущностью человека, внушает людям сострадание».

Я ещё раз поклонился ему.

Старец посмотрел на часы и сказал:

– Мне надо идти. До вечера вы можете побыть в ботаническом саду. Отдыхайте, можете подкрепиться фруктами с деревьев. Вы – мои гости.

– Благодарим вас, профессор, – в один голос воскликнули монахи и склонились в глубоком поклоне. Я тоже поклонился.

Старец ушёл, а мы повались на траву от изнеможения. Буря, переживания и бессонная ночь отняли все наши силы. Монахи тут же задремали, а я, находясь под впечатлением от сказанных слов старцем, погрузился в раздутья, как Иисус Христос в Гефсиманском саду.

чувствовал, что стою на пороге великий испытаний, но смогу ли я побороть все свои слабости, чтобы познать Истину? И нужна ли она мне? Ведь за этой чертой начинаются необратимые изменения, когда я перестану быть простым обыкновенным человеком, и стану некой другой сущностью. И смогу ли я правильно распорядиться своим знаниями и своей силой? Ведь, как говорят французы: «Ноблес оближ» – положение обязывает. Смогу ли я не впасть в искушения, и оказаться достойным своего Создателя? Иначе меня в будущем может ожидать судьба демона.

В волнении я встал с травы и прошёлся по небольшой поляне между экзотических деревьями. Сад и впрямь напоминал эдемский рай, где Адам вкусил от запрещённого плода. И я мог получить здесь этот запретный плод, но не от женщины, которую я потерял, а от бессмертного, который, может быть, и является тем драконом, который соблазнил когда-то Еву. А, может быть, этот бессмертный и есть то Древо жизни, которое так тщательно скрывал от Адама Господь. Но вот пришло время, чтобы этой тайне раскрыться, и она поможет мне самому обрести бессмертие, которое я смогу потом передать другим.

Мысли роились в моей голове, как пчёлы в улеи. И я подумал: Раз судьба привела меня в этот таинственный сад, значит, пришло моё время приобщиться к вечным тайнам. И если мне выпала такая доля, и сию чашу не миновать, то не лучше ли будет для меня принять всё, как есть, и обрести этот мистический опыт, который поможет мне найти мой путь и выполнить своё предназначенье на земле. И тут же я подумал, что если монахи делят весь мир на пять миров: желаний, страстей, скотско-растительный, человеческий и божественный, то мистический опыт даёт возможность соприкосновения с духовным, божественным миром. И я способен также и на внутреннее, а не только на внешнее постижение природного мира.

Но в этот момент я вновь ощутил себя школяром, простым семинаристом, хотя и никогда и не учился в семинарии. Я понял всю трагикомичность моего положения из-за моих притязаний на истинную святость и готовность понять мистическую сторону реальной жизни. Да кто я такой? Я не только ни святой отец, но и даже ни служитель церкви. Я – великий грешник, соблазнивший когда-то чистую и невинную девушку, которую потом бросил, уехав в Японию, и вот недавно, встретившись с ней, уже замужней, вновь совратил её, увлёк с собой в это опасное странствие, и даже не смог защитить. Ведь это я погубил её жизнь.