Будем как солнце. Книга символов

В тот час, когда погаснет Солнце, Она забьется, запоет, Светлее звонкого червонца, И полнозвучней синих вод.

ЛЬДИНЫ

На льдине холодной Плыву я один. Угрюмый, свободный, Средь царственных льдин  И ветер чуть дышит, Как смолкнувший зов. Но сердце не слышит Родных голосов.  Но сердце не хочет Отраду найти. И ветер пророчит О вечном пути.  Плывут властелины Угрюмых глубин,

Свободные льдины, Я в море — один.  Любил я когда-то, Но смех и печаль Ушли без возврата В туманную даль.  Далеко, далеко Создания сна. Как мертвое око, Мне светит Луна.  Над водной равниной Лишь ветер один. Да льдина за льдиной Встает из — за льдин.

СОН

Я спал. Я был свободен. Мой дух соткал мне сон. Он с жизнью был несходен, Но с жизнью сопряжен.  В нем странны были светы,

В нем было все — Луной. Знакомые предметы Манили новизной.  Так лунно было, лунно, В моем застывшем сне, И что-то многострунно Звучало в вышине.  Небьющиеся воды Мерцали неспеша. В бескровности Природы Везде была —душа.  И в воздухе застыли, Захвачены Луной, Виденья давней были, Знакомые со мной.  Обрывы и уклоны, И облака, и сны. Но снова пели звоны С воздушной вышины.  

И мир был беспределен, Пронзенный блеском льдин. Я был свободен, целен. Я спал. Я был один.

С МОРСКОГО ДНА

1

На темном влажном дне морском,     Где царство бледных дев, Неясно носится кругом     Безжизненный напев. В нем нет дрожания страстей,     Ни стона прошлых лет. Здесь нет цветов и нет людей,     Воспоминаний нет. На этом темном влажном дне     Нет волн и нет лучей. И песня дев звучит во сне,     И тот напев ничей. Ничей, ничей, и вместе всех,     Они во всем равны,

Один у них беззвучный смех     И безразличны сны. На тихом дне, среди камней,     И влажно-светлых рыб, Никто, в мельканьи ровных дней,     Из бледных не погиб. У всех прозрачный взор красив,     Поют они меж трав, Души страданьем не купив,     Души не потеряв. Меж трав прозрачных и прямых,     Бескровных, как они, Тот звук поет о снах немых:     «Усни —усни — усни». Тот звук поет: «Прекрасно дно     Бесстрастной глубины. Прекрасно то, что все равно,     Что здесь мы все равны».

2