Будет больно, приятель!

— There drinking pots everywhere. Just fill up your flask or water-bottle. It’s free (Везде питьевые фонтаны. Наполняйте фляжки или бутылки. Безвозмездно), — успокоил его гид.

В перерывах между шампанским компания фотографировалась на фоне завораживающих видов Гранд-Каньона. Сотовой связи не было, да это было неудивительно, поэтому все расслабились и перестали торчать в смартфонах.

Глаза Даниила, да и всех остальных путешественников, невольно останавливались на Розалинде. Она заразительно смеялась, фотографируясь, принимала соблазнительные позы. Каждый тост она комментировала на смешном сочетании английского, испанского и русского. Улучив момент, Смирнов, повинуясь неосознанному желанию пообщаться с девушкой, спросил ее:

— Rosalinda! What in Spanish Colorado means? Something with Color (Розалинда, что значит на испанском Колорадо? Что-то, связанное с цветом)?

— Si! Esta like Coloured. Qué ha visto él? Видеть? Цветная? — абсолютно естественно прощебетала она, показывая на реку.

— Got it, thanks. Спасибо, — поблагодарил ее Даниил, невольно коря себя за неловкую попытку позаигрывать с девушкой.

Миновал полдень, и гид с пилотом начали собираться. Тщательно упаковав весь мусор, гид знаком показал туристам, что можно рассаживаться. Даниил занял своё место рядом с пилотом. Ветра в каньоне не было, и вертолетчик сразу после отрыва потянул левую рукоятку для набора высоты. За пару минут они поднялись почти до уровня обрыва, пилот сманеврировал педалями и начал правой рукояткой наклонять вертолёт для горизонтального полёта. В этом момент произошло что-то странное. Звука Смирнов не услышал, но его ощутимо тряхнуло, а лицо обдало свежим воздухом. Он осмотрелся и увидел заваливающегося вбок пилота, на груди которого расплывалось огромное кровавое пятно. Даниил бросил взгляд на стекло вертолета. Со стороны обрыва оно было треснуто, от круглого отверстия в стороны разбегались паутинки трещин. Было очевидно, что с обрыва в них выстрелили.

Первой его мыслью было оказать помощь пилоту, но он понял, что они разобьются намного быстрее, чем тот истечёт кровью. Отстегнув ремень, он перегнулся на сторону пилота и вернул правую рукоятку на место. Вертолёт послушно прекратил двигаться вперёд и завис. Тут же Даниил отдал левую рукоять, начав снижение по вертикали. Боковым зрением он увидел ещё одно появившееся отверстие в стекле. В наушниках стоял шум, по интеркому пассажиры с задних рядов пытались понять, что происходит, но отвечать не было времени. Разобраться в приборах и найти высотомер Смирнов даже не пытался. Вертолёт спускался равномерно, почти не кренясь, но при этом вращаясь вокруг своей оси, так как ноги пилота оставались на педалях. Несколько раз Даниил перегибался в другую сторону и визуально оценивал высоту и положение над площадкой.

Они опускались не на центр, а на самый край площадки, но корректировать положение вертолета, не имея доступа к педалям, было нельзя. Любые действия с правой рукоятью просто превратили бы кружение в раскручивающуюся спираль. Когда до площадки оставалось не более ста метров, приборная панель вдруг начала полыхать красными огнями. Стараясь не отвлекаться, Даниил все-таки понял, что панель сигнализирует о какой-то неисправности двигателя. «Скорее всего, попали по двигателю», — пронеслась мысль. Но думать об этом было некогда. Он продолжал смотреть под обрез вертолета, корректируя скорость снижения. В каньоне очевидно были восходящие воздушные потоки, которые вкупе с вращением вертолета его раскачивали. Метров за пять до земли он крикнул в микрофон: «Приготовились! Ready to land!». За секунду до приземления Даниил понял, что он не пристегнут, но успел только привстать с сиденья, чтобы ногами самортизировать удар о землю.

Удар, кстати, оказался не очень сильным, хотя ноги не удержали, и он треснулся копчиком о сиденье. Опаснее было продолжающееся вращение лопастей вертолета. Как выключать двигатель Bell, он не знал, осмотр панели дал только понимание, как отключить подачу топлива. Но тут нежданно помогло попадание пули в двигатель. Он просто заглох. Смирнов наконец-то повернулся к пассажирам. Внешне все были в порядке, только что очень сильно напуганы. Он перевёл взгляд на пилота. Тут помочь было уже не чем. Кровавое пятно уже не пульсировало, цвет кожи был синюшно-белым. На всякий случай он проверил пульс, его не было. Даниил выпрыгнул из вертолета и осмотрелся. Обрыва, с которого, вероятно, в них стреляли, с площадки видно не было, и это вселяло уверенность, что их не расстреляют. Даниил тут же подумал: «Было бы видно, расстреляли бы до взлёта».

Напуганы были все, гид с Розалиндой — до смерти, Иван с Сергеем просто были в адреналиновом шоке. Серьезных травм, на первый взгляд, не было — пара ссадин и ушибов. Чуть прихрамывал Сергей, держась за колено. Все-таки уроки отцовского пилота даром не прошли.

Все отбежали от вертолета, остановились и хором начали что-то кричать. На русском, английском и испанском.