Будет так, как я хочу

— Страдал от этого? — стало даже интересно. Раньше не задумывалась о том, как относятся к этому мужчины.

— Мне одному хреново было. Да. Не скажу, что прямо страдал, но хотелось чего-то другого… — Глеб говорил об этом с кажущейся легкостью и простотой, но глянул очень серьезно. Так, что ясно становилось: действительно, хотел и думал на эту тему.

— Чего? У тебя успех, денег много, неужели трудно женщину найти? И все бы сразу встало на свои места… — Наверное, глупо было подначивать постоянно. Да только сдержаться не могла: все зудело от желания расставить все точки над «и».

— Эта женщина была замужем. Поэтому да, трудно. — Посмотрел прямо и остро. Так, что я смутилась и с трудом удержала взгляд.

— Ты поэтому решил так прессануть Залесского? Или просто хотел меня наказать и отомстить? Чтобы не только тебе было плохо? — Так себе тема для разговора в лифте, но раз уж начали — не тормозить же на полуслове?

— Я тебя хотел, Настя. Причем тут месть и наказание?

— До такой степени, что готов чужую семью разрушить?

— Если бы Игорю была нужна ваша семья, то хрен бы она разрушилась. От жены и сына не уходят, если они дороги. И пофигу на бизнес при этом. Можно новый создать, а любимых людей — нет.

Я не нашла, что на это ответить. Переваривала слова Глеба. Он был прав. Снова. На словах — как минимум.

— Я прошел твою очередную проверку? — Ольховский усмехнулся, помогая мне снимать пальто. — Или еще какие-то сомнения остались?

Он заставил меня повернуться, приподнял мое лицо за подбородок, так, чтобы встретиться глазами. Долго внимательно рассматривал, ожидая ответа. И лишь когда дождался, когда я согласно кивну, поцеловал. Медленно, вдумчиво, без всякого намека на страсть. Но так, что я забыла, как дышать. Отвечала так же — не торопясь, наслаждаясь ощущением того, как целует мужчина, которому я нужна. Я запомнила эту фразу, только ему не призналась.

— Пока что прошел… — смогла выговорить, как только отдышалась. Каких трудов стоило не забыть, о чем он спрашивал — лучше не знать. Но я старательно держала эту мысль в голове, чтобы она никуда не убежала.

— Пока что? — снова легкий смешок. — Ну, ты даешь, Настен. А когда я смогу быть уверен, что проверки закончились?

— Не знаю. Мы с тобой общаемся всего несколько дней нормально. А до этого не виделись столько времени. Ты хочешь, чтобы я снова бросилась в омут с головой?

— Нет… Хотя вру, конечно. Очень бы хотелось, чтобы ты туда нырнула.

— Обойдешься, Глеб. Пойдем-ка мыть руки, быстро чем-нибудь перекусим и будем звонить моим родным. Иначе я могу передумать.

Ужин я растягивала изо всех сил. Глеб уже успел поесть, выпить чай, нарезать мне и себе бутерброды, налить еще одну кружку… А я все ковырялась в тарелке. Аппетит напрочь пропадал, стоило лишь подумать о том, что я буду говорить родным. А самое главное — что они в ответ мне скажут…

Глеб не выдержал, когда я просто зависла с вилкой в руке. Наткнула кусок, подняла, а в рот забыла отправить. Он аккуратно забрал у меня прибор, так же аккуратно положил его на место, заботливо вытер мне лицо салфеткой.

— Мне кажется, ты не очень голодна. Может быть, пойдем уже, проведем нашу встречу на Эльбе? Раньше сядем — раньше выйдем, Настен. Какой смысл оттягивать?

Я лишь кивнула и понуро побрела в комнату. Говорить, глядя вдвоем в один экран, проще с дивана в гостиной, чем прыгать по разным стульям на кухне.

Ладони взмокли, когда я набирала номер мамы. Уже и не помню, когда так нервничала. Наверное, еще никогда. Даже в роддом спокойнее собиралась. Как мне сказала бабушка, оттуда беременным еще никто не возвращался, и я точно знала, каким будет итог поездки.

А вот что нам скажет бабушка сейчас, и чем все закончится, загадывать было страшно.

— Настенька, привет, милая. Ты сегодня что-то рано… — Любимый мамин голос прозвучал тревожно. Она как будто знала, что я не просто так тороплюсь. — Максим с Димой еще не вернулись с прогулки, с ними пообщаться не получится…

— А где они гуляют в такое время, мам? Поздно уже…

— У Димы вторая половина дня освободилась. Они поехали на какую-то выставку старинных автомобилей. Ты же знаешь, как Максик все это любит…

— Мам, так даже лучше, что их нет дома пока. Я хочу сказать вам что-то важное. А Максу будет лучше узнать вживую, а не по телефону…

— Ну-ка, покажись! — откуда-то появилась бабушка. Без сомнений, она слышала все с самого начала, просто пряталась. — Опять беременная, что ли?! Ох, Настька, так и знала, что нельзя тебя одну оставлять надолго!

— Бабуль, привет. Что ты опять сегодня смотрела? Может, нам пора отключить все телевизоры? Что за фантазии такие?

— Не фантазии вовсе. Я два плюс два сложила. То звонишь, вся растрепанная, в душ с кем-то там ходишь, то вот важные новости у тебя!

Я прикрыла глаза ладонью. С ней невозможно разговаривать! Разозлилась. Но эта злость мне уверенности и придала.

— Бабуль, за одни сутки забеременеть невозможно! Вернее, узнать об этом за сутки нельзя. Ты, вроде бы, сына вырастила, должна бы догадываться, как это происходит.