Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти

– И ты просишь меня убедить в этом остальных? Я польщен, Арнольд.

– Правда ведь всегда доказуема, верно? – страстно вопросил я.

– Спроси об этом теологов, и послушаем, что они скажут.

– Так должно быть на этот раз. Обзови меня как угодно, хоть идиотом, но мысль о том, что эта женщина пойдет на виселицу, выше моих сил.

– Ну так чем я-то могу помочь на этой стадии? Состряпать фальшивую улику?

– Если можешь да так, чтобы судья купился, да, сделай милость.

И тут он повторил то, что две женщины мне уже говорили:

– Послушай, тебя ведь не интересует, убила она или нет, верно? Как, впрочем, и меня.

– Что? И тебя же?

Крук подмигнул.

– Для чего, по-твоему, существуют юристы? – спросил он. – Думаешь, чтобы соблюдать справедливость? Вот еще! Для того чтобы вытаскивать тех, кто загнан в угол, – причем чем теснее угол, тем выше гонорар. И нет безнадежней угла, чем тот, в который загнан преступник. В общем, когда речь о верховенстве закона, у меня прямо мороз по коже. Зримо представляю себе, как зябну в очереди за пособием. А вот когда речь о дельце вроде этого, где все заведомо вопиет, что благоприятного вердикта не жди, вот тут-то и понимаешь: денежки сами плывут к нам в руки!

– Однако ты циник! Прожженный!

– Ничего подобного. Обыкновеннейший деловой человек.

– Послушай, а ты веришь, что это она убила?

– Во что я верю, – отмахнулся Крук, – не имеет никакого значения. Ни малейшего. Значение имеет только то, в чем можно убедить присяжных. Причем в коридорах с ними договориться нельзя. Можно только убедить, заболтать их в судебном зале, порой даже вопреки их здравому смыслу. Ну, так с чего мы начнем?

– С того факта, что я убежден в ее невиновности.

– Ну, это на судью не подействует, и у тебя не будет случая повлиять на чувства следующего состава присяжных. Доказательства хоть какие есть?

– Нет пока. Одна интуиция.

– В профессиональных кругах это именуется предубеждением. Ну, по мне, все едино. Альтернативу какую-то предложить можешь?

– Вот тебе одни голые факты. Миссис Росс вышла из дому примерно в четверть десятого. Время она называет, ориентируясь на почтальона, который встретился ей у калитки, он обычно как раз в этот час приходит. Направилась она в кинотеатр, а домой вернулась после одиннадцати, в одиннадцать двадцать примерно. Из чего следует, что отсутствовала она около двух часов. Все это время в особняке находился только сам Росс да старая глуховатая горничная Марта, которая в десять отправилась спать. Так что в течение часа дом был практически пуст. Кто угодно мог войти незамеченным.

– Ну да, а дом Росса, он вроде пещеры Али-Бабы, сказал: «Сезам, откройся!» – и дверь распахнется?

– Да ладно, много есть способов войти в дом. У некоторых даже ключ мог быть.

– У кого, к примеру?

– Я вот подумал про сына. Ты же знаешь, что говорил Шерлок Холмс.

– Насчет того, что следует отбросить все невозможное, рассмотреть то, что осталось, сколь бы маловероятно оно ни было, и принять это за ответ? Конечно, знаю. Хотел даже над столом у себя повесить. Экономит массу хлопот. Это изречение должно стать так же популярно, как «Смейся, и весь мир рассмеется вместе с тобой». Итак?

– Понимаешь, единственный, насколько я знаю, человек, у которого был мотив, – это Гарри Росс.

– Сын, которого отец собирался лишить наследства?

– Да.

– А что он рассказывает о том, как провел этот вечер?

– Похоже, его толком не спрашивали. Признаков незаконного проникновения в дом полиция не нашла. Думаю, там сразу сошлись на том, что преступница – миссис Росс.

– Хорошо, что ты не в Германии. Получил бы там за такие слова три дня в концлагере. Что, предлагаешь мне подловить юного Росса?

– Да вот думаю, может, ты разузнаешь что-нибудь о его личной жизни, нужны ли ему деньги и все такое. Я буду действовать в открытую, мне так легче, а ты воспользуешься мной как завесой.

– Смотрите-ка, все он предусмотрел! Но ведь Росс наверняка насторожится. В чем же смысл?

– Понимаешь, я смотрю на это так. Предположим, я обращусь к нему и попрошу помочь мне вызволить его мачеху. Если он замешан в этом деле, то должен схватиться за мое предложение хотя бы из тех соображений, что так сможет следить за мной, быть в курсе моих действий.

– Мысль здравая, – кивнул Крук. – И пока ты его отвлекаешь, мы сможем исхитриться и воткнуть кинжал ему в спину. Что и говорить, у этой версии есть свои сильные стороны. К примеру, он хорошо ориентируется в доме. Но откуда он знал, что в тот час там никого не будет?

– Он мог и не знать. Я же не говорю, что убийство было преднамеренным. Сам я никогда не убивал, но очень хорошо представляю, каково это, когда мирные методы уже исчерпаны. Юный Росс знал, что утром отец собирается изменить завещание и оставить его нищим…

– Откуда он это знал?

– Миссис Росс предупредила его. Как раз в тот день специально ездила в Лондон. Написать отцу Гарри не мог, смысла не было. Отец, вернее всего, не распечатывая, швырнул бы письмо в огонь. Да и в любом случае письмо вряд ли заставило бы его передумать. Оставалось надеяться только на личный разговор…