Будни и праздники

Объяснил, что вчера сломался опоровоз. Пустяк. Мелочь. Трамблер. Но из-за этой мелочи машина сейчас не ходовая. Он, Сумароков, объездил весь Райцентр, и благо, знакомых механиков у него хоть пруд пруди, и достал-таки новый трамблер. Вот что он предлагает. Он подговорит одного знакомого шофера, тот придет к Самусе с трамблером, якобы со своим, попросит за него двадцать пять рублей. Самусе деваться некуда. Найдет, чем расплатиться. Пошушукается с начальником участка и найдет. А они на эти денежки славно погуляют. Только пусть поймут его правильно. Он, Сумароков, делает это не из-за денег. Иначе не сказал бы им ни слова. Просто хочется насолить Самусе. И как же сладко будет пить за его счет, в то время как Самусе не останется ничего другого, как хлопать ушами. Он задорно подмигнул. Могилов радостно захихикал. Дмитрий убрал с плеча сильную ладонь Сумарокова.

— Опоровоз, — сказал он, — нужен не для того, чтобы возить Самусенку в магазин или клозет. Опоры еще не все на трассе. Ты, Николай, это отлично знаешь. И ты, Илья. А если вам пришла охота выпить, пошли, после работы я угощу.

Тут его собеседники как-то странно переглянулись.

Николай поднялся.

— Считай, это была шутка. Ладно! Засиделся я с вами. Пора заканчивать путевые листы. Еще отчеты на мне. Пойду.

Дворец культуры «Гидростроитель» представлял собой бетонный куб с колоннами по фасаду.

Библиотеку Дмитрий разыскал на втором этаже. В просторном помещении, две трети которого были тесно уставлены высокими стеллажами с книгами, — тихо и прохладно.

«Хозяйка» библиотеки очень походила на Ольгу Николаевну, преподавательницу русской литературы, которая когда-то учила Дмитрия уму-разуму. Такая же пышная коса, уложенная венчиком. Та же интеллигентность во взгляде, в каждом слове. Благородство. Образованность. Своя точка зрения. Собственные убеждения. Способность их отстаивать. И — мягкость, непрактичность, неумение идти на компромиссы.

Быть может, он ошибался сейчас в оценке этой незнакомой пожилой женщины. Но зато живо вспомнил. Ольгу Николаевну, и это воспоминание согрело его, потянуло цепочку других: выпускной класс, друзья, родной дом.

— Вы меня запишете? — спросил Дмитрий.

— Пожалуйста. Вы, случайно, не в командировке?

— В командировке. И довольно продолжительной. А разве это имеет значение?

— Имеет, — смутилась она. — Видите ли… С командированных мы берем по три рубля в залог. Потом, при выписке, возвращаем, конечно. Бывают случаи, что человек прочитает книгу и увезет с собой.

— Что ж. Вполне логично. Я не возражаю.

Оказавшись между стеллажами, он долго перебирал книги, гладил их корешки. «Любимое занятие?» — «Рыться в книгах!» Может, не самое любимое, но одно из любимых — это точно.

Без особых хлопот Дмитрий разыскал солидный справочник по теоретической механике (надо попытаться прикинуть прочность моста), а «для души» выбрал биографию Хемингуэя из серии «Жизнь замечательных людей» и ранние рассказы Чехова.

— У вас отличные книги!

— Правда? — женщина зарделась, словно он сделал комплимент именно ей. — Библиотека могла быть полнее, если бы удовлетворяли все наши заявки. Но куда там! Просим одно, шлют другое. Я вот недавно ездила в Москву по делам и познакомилась в магазине «Книга — почтой» с одной замечательной женщиной. Хоть она нас теперь выручает немного. Ведь у нас новый город, столько молодежи! Вам, говорите, понравилось?

— Очень. Не ожидал, что в Райцентре такая библиотека.

— Да, сейчас трудно собрать хорошую библиотеку. Книги расходятся мгновенно. Рост общей культуры… — Она вздохнула. — Правда, далеко не все умеют правильно читать. А еще хуже, когда книгу приобретают ради моды, престижа.

— А ведь вы мало берете с командированной братии, — заметил Дмитрий — Да за эти книги любой три рубля выложит с удовольствием.

— А я не всем и не всё выдаю на дом.

Поговорили еще немного о книгах, литературе, писателях. Когда Дмитрий уходил, библиотекарь вернула ему три рубля.

— Ну зачем же! — возразил он.

— Это вынужденная мера, — мягко проговорила она. — Пока существуют нечестные люди, приходится страховаться от них даже таким малосимпатичным способом. А бывает, сразу видно по человеку, способен ли он на некорректный поступок. Вам, я чувствую, можно верить.

* * *

— Разрешите?

— Да, пожалуйста. — Лена улыбнулась и отступила в комнату, приглашая Дмитрия войти.

— Как утюг? — поинтересовался он. — Не подводит?

— Что вы! Обрел вторую молодость.

— Надеюсь, поездка тоже была удачной?

— О! Просто чудо! Вы как новичок, наверное, не знаете, что в окрестностях Райцентра есть искусственное озеро, а неподалеку разбиты участки. У мужа моей подруги там дача.

— Маленькое Черное море?

— Почти.

И в самом деле, ее кожа стала смуглее, а загар, оттененный белым платьем, удивительно гармонировал с цветом волос Лены.

— Вас опять ждут?

— Так часто меня не приглашают, — рассмеялась она.

— В таком случае разрешите мне пригласить вас вечером в «Амударью»?

Она покачала головой: