Читаем Будни рэкетиров или Кристина полностью

Будни рэкетиров или Кристина

Пока Кристина находилась в стационаре, предоставленный самому себе Бандура взялся за обустройство их общего будущего. А, вернее сказать, материальной базы этого будущего, без какой грядущие дни выглядели серыми и неприветливыми. Тем более, что база, по разумению Андрея, давно была создана его избранницей. В медицинских же вопросах он решил полностью положиться на Кристину. «Что я, гинеколог, в конце концов? Пускай сама с врачами разбирается, тем более, что ей палец в рот не клади. Сама сказала, чтобы не волновался, раз обыкновенная профилактика». Их разница в десять с лишним лет тоже, безусловно, сыграла роль.

«Кесарю кесарево», – решил Бандура, занявшись упомянутой материальной базой. Сложность заключалась в том, что пресловутой базой совершенно незаконно владел, (Андрей даже склонялся к определению узурпировал), действующий супруг Кристины, Василий Васильевич Бонасюк. Не будь этого чертового Бонасюка, и никаких сложностей не возникло бы. Отсюда напрашивался вывод: Бонасюка следует устранить.

Планы ликвидации Вась-Вася были многообразны и сложны в исполнении, зато убийственно действенны, и по-византийски коварны. Когда Кристина переехала к Андрею, он их воплощение отложил, но чтобы совсем отказаться?…

– Да что я, по вашему, дурак? Если Кристина старого пердуна жалеет, так это ее личные проблемы. – Оставшись в одиночестве, Андрей в тот же день принялся за старое, вызвав к себе Планшетова.

Опять будем Васька торбить через твоего гребаного предпринимателя Рубцова и его жену-истеричку? – без энтузиазма поинтересовался Планшетов. – Провалим дело, и сядем, чувак.

Нет, – отрезал Андрей, – действуем напролом.

Как это? Звонок в дверь и водопроводной трубой промеж рогов? – еще мрачнее осведомился Юрик.

Не угадал, чувак.

На этот раз Планшетову предстояло явиться к Вась-Васю, и предложить убраться к чертовой матери.

Буром на него при, – инструктировал Бандура перед вылазкой. – Сделаешь зверскую рожу, и вперед. Нахрапом, понял? Чтобы он в штаны надул. Чтобы как побежал, так до Умани не оглядывался. Можешь и в репу заехать, не помешает, для ума.

Вась-Вась, за глаза, так осточертел Андрею за истекшее полугодие, что он бы и сам с удовольствием удавил его собственными подтяжками. Впрочем, следовало соблюдать осторожность.

Задави его морально. Напугай так, чтобы мало не показалось. Чтобы собрал манатки – и фьюить… – Это «фьюить», в понимании Бандуры, означало скорость, с какой Вась-Васю надлежало покинуть насиженные места.

А кем я представлюсь?

Андрей в задумчивости потеребил кончик носа.

Моим другом… нет… не пойдет. Лучше, ее другом. Нет. Все! Знаю! Братом!

А у нее есть брат?

Откуда мне знать? Назовешься троюродным. Троюродные у всех есть, и их толком никто не знает. – Андрей принялся импровизировать. – Мол, приехал недавно из Приднестровья. Служил у генерала Лебедя, к примеру. В спецназе ВДВ… или нет… у этого, как его, у Смирнова. В батальоне «Днестр». Наемником. Или… О! Боевиком из УНСО! Трижды контужен. Полный псих. Со справкой. Тебе человека мочкануть, как два пальца обоссать. И ни хрена за это не будет, потому как у тебя справка. Понял? Ты невменяемый психопат. Кататоник! Приехал, увидел кузину в бедственном положении: плачет, кушать нечего, в то время как муженек в сауне плещется и на «99-й» модели рассекает. НЕСПРАВЕДЛИВО! Ты, блин, кузину в детстве на руках носил. Она тебе дороже… можно сказать… всего!

Кристина меня старше, чувак, – возразил Планшетов.

А? – Андрей на секунду растерялся. – Да? Значит, она тебя на руках носила. Она тебе, в натуре, за матушку была, пока ты после Афгана, Тбилиси и Баку в Приднестровье не укатил.

Я в Афган по возрасту не канаю!

Ну так и выкинь. Замени Нагорным Карабахом.

Да я по-украински ни бум-бум… Какой из меня УНСОвец?

Бонасюк тоже не бум-бум! – заверил Бандура. – И, вообще, какая, на фиг разница? Напугай его так, чтобы кирпичами срал, а потом, хоть японским самураем представляйся, хоть ветераном Иностранного Легиона. Он все схавает. С перепугу!