Будни рэкетиров или Кристина

«И опять же, если завербованы, то когда? – спрашивал себя полковник. – До поездки в Крым, или после? Если до, то, похоже, Правилов собирался прокатить Ледового? Сам на камни глаз положил? А если после, то когда и зачем? На черта Вардюк в Киев подался? Что он тут забыл? И кто его в Крыму прикрывает, если я толком ничего узнать не могу? Мне-то врали, что Вардюк с Любчиком на смене, видишь ли. Ничего себе лапы у Правилова. Длинные. И под кого Любчик с Вардюком копают? Под меня? Под Милу Сергеевну? Мила им на кой хрен? Если у Правилова в Ялте такие концы, то что же он в Киеве сделать может? Горы своротить? Это не Правилов, значит, а прямо какой-то адмирал Канарис!»[49]

Сергей Михайлович, ялтинское управление на проводе.

Здравствуй, Сан Саныч, – сказал Украинский в трубку. – Как там море у тебя? Вода холодная, или как?

Если вашему абоненту три минуты до ближайшего пляжа, а вам и на самолете больше часа лету, то этот вопрос как раз из тех, которые так и тянет задать:

«Как оно там, без нас? Бирюзовое, лазурное или серое, все в барашках?»

Как будто бы это имеет значение. Оно постоянно какое-то. И прекрасно обходится без нас.

Перебросившись парой слов о работе, о погоде, о семье, детях и внуках (у Сан Саныча их было двое), выслушав осторожное «Как там Светлана, Сережа?», и ответив, что «Слава Богу, получше», полковники перешли к делу:

Я вот по какому поводу, Саня…

Слушаю тебя, Сережа.

Украинский изложил суть вопроса.

Только постарайся шуму не подымать, – предупредил Сергей Михайлович. – Дело-то деликатное.

Понял тебя. Сделаю. – Отозвался крымский полковник. – Как по срокам-то?

Жмут, – честно сказал Украинский. – На вчера надо.

Понял, Сережа. Сейчас кого-то из ребят мобилизую. Как что прояснится, позвоню.

Я сам тебя наберу. В пятнадцать ноль ноль. Пойдет?

Ух, – Сан Саныч подавил улыбку, – теперь чувствую, что припекло. Хорошо. Попробуем сработать оперативно.

Спасибо, – поблагодарил Украинский.

Лидочке поклон передавай, – сказал Сан Саныч и покосился в окно – из-за крыш старого города ослепительным обломком бирюзы сверкало Черное море. Яркое полуденное солнце заливало улочки, карабкающиеся от порта в горы. – М-да, припекает сегодня. – Как в июне, прямо. А купаться, конечно рано. Вода-то ледяная.

У вас там сразу такая глубина, – подхватил Украинский, – пока прогреется. Дай Бог, чтобы к маю…

Провести отпуск в Ялте Сергею Михайловичу посчастливилось при Андропове. Украинский выхлопотал путевку в санаторий КГБ на троих – себя, жену и дочку, которой тогда шел десятый год.

«И лучшего отпуска у меня в жизни не было, ей Богу». Утром на пляж, после обеда в парк. Кругом аллеи тенистые. Над обрывами перила белокаменные, ветер в экзотических ветвях шелестит, с моря шумит прибой, а за спиной отвесные скалы. Вечером Светку укладывали спать, и наставало время для взрослых. У Украинского уже тогда возникали проблемы с потенцией. А на море, словно второе дыхание открылось. Они с Лидой будто новую страницу перевернули. Жена по вечерам казалась Украинскому таинственной незнакомкой. Ее халат, чуть повыше колен, манил невероятно, хотя все под ним Украинский давно и в мельчайших подробностях изучил. Они любили друг друга на тахте, при погашенном ночнике, а долетающий с моря бриз колыхал занавески.

«Лида… Лида…Лидочек…»

С внучонком твоим, медики палку не перегнули? – Собственный голос донесся как бы со стороны, и Сергей Михайлович стряхнул наваждение. – Может, такое дело… напутали с диагнозом?…

Если бы, – помрачнел Сан Саныч, – Все точно. Астма…

Подумать только, с вашим-то климатом…

А что климат? В Крыму зимой красота. А летом?… Это для отдыхающих – рай, потому что они на две недели приезжают. А нам, местным, сплошная головная боль.

«И кусок хлеба».

Как жара пойдет, тут дышать нечем. Влажность высокая, кругом горы. Выходит парниковый эффект. Вот тебе и курорт. Это у вас климат – в самый раз для легких.

Знаешь, Саня, отправляй-ка ты дочку со внуком ко мне. У Варвары как с работой? Вырвется?

Да, никак, – фыркнул Сан Саныч. – На одной фирмочке бухгалтером поработала, на другой. Ерунда это, а не работа. Думал Варьку к себе пристроить, так не хочет, понимаешь ли…