Бугатти Широн и Матильда

Отпустил, лег рядом, за руку взял, сжал осторожно, пальцы с моими сплел.

– Прости, если я не так что… у меня с мужчинами не было, – говорит.

– Вот что ты мелешь, Вася? – От возмущения ко мне даже силы вернулись. – Ни с кем мне так не было… никогда…

– А много было этих “ни с кем”?

– Достаточно. Ты ревнуешь, что ли?

– Нет… не знаю… Ты же повода не давал, с чего мне ревновать? А к прошлому – глупо. – Все лежим рядом. Голос у Васи ровный. Говорит спокойно. – Нет, Олег, я не ревную. И никогда не буду. Плохо это. Глупо. Ты же свободный человек, а не бык-производитель. Вот тому деваться некуда – за кольцо в носу водят. К которой подвели, с той и…

– Вася! – Нет, это точно пиз..ц. – Вася, – теперь меня от хохота трясет, – ты все в жизни коровами меряешь? Даже любовь? – И замолкаю резко. Я сказал это? А он поверит… а завтра мне уезжать в город, а через неделю…

Вася молчит. Я жду.

– Нет, любовь я меряю свободой, – все-таки отвечает он. А не хотел. Точно знаю! – Вот приехал ты ко мне сам. Так решил. Значит…

– Значит, нам вместе хорошо, – не даю я ему произнести роковое слово. Пока нет между нами правды – нельзя!

Утро

Василий

Еще одна ночь. Такая же горячая, но немного горькая для меня. Не говорю об этом Олегу. Зачем? Наши слова о другом, они незначительны, и если честно, то говорить все труднее. Хочется молчать. И точно нет никакого желания вспоминать слово “последний”. Это я про себя его вспоминаю, в тишине и темноте, пока Олег спит. Он устал. Я тоже. Любовь дело утомительное, вытряхивает так, что на мелкие части рассыпаешься. Утром надо будет себя собрать. Но то утром, а сейчас еще ночь. И мы вместе. Вот рука Олега. Веду от кончиков пальцев, ладони к предплечью, плечу и обратно. Да, утром тяжело придется. Тогда и про “последний” вспоминать буду. Час? Минута? Раз? Может, он первый и последний у нас вышел? Что у Олега за жизнь там? Нужен я ему в ней или нет? Думаю, что нет. Может, в гости будет приезжать, в интернете, конечно, не перестанем переписываться. Но как раньше я не смогу, говорить захочу про другое.

Засыпать жалко! Потрачу время на сон вместо того, чтобы запоминать, отпечатывать в себе Олега. Как он есть, вот такого, спящего рядом. Ничего мы не знаем про завтра. Бывает, планы строишь, рассчитываешь на одно, а жизнь тебя – бац по башке нежданчиком. И все, то время, которое ты думал, что оно есть, что успеешь что-то сказать и сделать, тебе обрезали. Нет его впереди. И что успел – то и успел.

А что я успел с Олегом? Да ничего толком. Я и не пытался успевать, я с ним жил! Один этот день, или немного больше, утром будет почти два.

Нам хорошо вместе. Вот это мы оба поняли. В постели зашибись как хорошо! Да и так тоже. Я бы смог с Олегом жить. Про это уже думал – чтобы вместе просыпаться, вставать, бриться-мыться. Дальше не думал. На ферму дальше и Олега на трактор? Или по лугам до реки гулять, окрестности Ольховки рассматривать? Представил его за этим делом, такого, как в первый раз увидел, около спорткара. Красивого, независимого, несовместимого с ландшафтом. Не приспособлен он к моей жизни, как Бугатти к здешним дорогам. Увязнет. У него там, наверно, много интересного. И до сих пор не взять мне в толк, за каким хером ему мышь понадобилась?

Олег вздыхает глубоко, во сне ко мне тянется, обнимает. Не хочу я никакого завтра, только сейчас!

Но солнцу в небе не прикажешь, проснулись мы – за окном светло.

– Ну что? Встаем? – говорю, а сам противоположное делать, к кровати его собой прижимаю.

– Да, встаем, – отвечает и проводит мне руками по спине, пальцы пробегают от плеч по позвоночнику, ниже, потом ладони на мой зад кладет, сжимает и к себе притягивает. – Ты уже встал.

– А ты другого ждал? – целую его в губы. И сколько же раз я это с ним проделывал? Олег на поцелуй отвечает, но потом мне в плечи руками упирает, разъединяет нас.

– Только этого и ждал. Затем и к тебе приехал. Не с мышкой же трахаться. Но пора мне, Вася… Ехать надо.

Тут же отпускаю его, сажусь на кровати.

– Раз надо – значит, езжай.

Он тоже поднимается, встает.

– Пойду в душ. Ты со мной?

– Если я с тобой – так ты не уедешь, гарантирую.

– Ну… тогда я сам.

Так мы и стоим голые по обе стороны кровати. Картина маслом. Надо сказать что-то важное. После того, что было у нас. Или не надо? Я и про такие дела ни черта не знаю, как оно там принято – после этих дел прощаться. Наверно, договариваться о будущей встрече? Тогда спросить?

– Приедешь еще?

– Если позовешь. Но не раньше апреля.

– В апреле дорогу еще хуже развезет, если дожди пойдут, так что ты лучше мне заранее позвони, я встречу.

– Я еще не уехал, – усмехается он. – Или надоел уже? Спровадить хочешь?

– Нет, не хочу. Это ты говоришь, что пора.

– А у тебя, значит, никаких нет дел?

– Почему? Есть, – говорю честно. И так ясно, что на ферме прохлаждаться не получится. – Но я их отложил.

– Вот и я отложил. – Олег смотрит на меня. А что смотреть? Ждет важных слов? Не умею я говорить их! – Ладно, пойду в душ, – заключает он.