Бука. Нежданные гости

– Конечно-конечно, я-то это понимаю… – закивала мама, но тут сзади раздался Хиллин крик:

– Смотрите, какая птица! Что это она тащит? Как будто коробку!

Мама и Каапо посмотрели вверх. Большая темная птица действительно несла в клюве что-то четырехугольное – но рассмотреть как следует мешала метель.

– Пфф. – Каапо попытался сдуть снег с лица.

– Наверное, сорока. – Мама смахнула снежинки рукавом. – Они ведь таскают все блестящее.

– Никогда не видела таких больших и темных сорок, – возразила Хилла. – И коробка эта совсем не блестит, она черная.

Птица была уже едва различима – темная точка в снегопаде.

– Кто их знает, – пожала плечами мама. – Может, какой-то новый вид. В газетах писали, что климат меняется, поэтому появляются новые животные и насекомые. Наверное, вам и в школе про это рассказывали.

– Ну и фиг с ней, – откликнулась Хилла. – Смотрите, какой удар!

Но мама смотрела на Каапо, а тот мрачно уставился в землю.

– Каапо, я имела в виду, – осторожно продолжила мама, – что учитель биологии с таким именем действительно жил в наших краях давным-давно и пропал. Но мы никак не можем доказать, что тот Рунар Калли и твой друг – действительно одно лицо.

– Да что тут доказывать? – рассердился Каапо. – Рунар – точно Рунар.

Мама беспомощно развела руками:

– Мы-то с тобой это знаем, но откуда об этом знать врачу? Он и про бук ничего не слыхал. А никаких документов у Рунара нет. Все, что о нем известно, известно с его слов. Вот врач и сказал мне, что если Рунар тот, кем себя называет, ему на сегодня должно быть сто двадцать два года. А это очень-очень много. Я не знаю никого, кто дожил бы до такого возраста. И даже в газетах ничего подобного не читала. Если Рунару действительно столько лет, то он, возможно, самый старый житель нашей планеты.

Каапо вздохнул:

– Старость ведь сама по себе не болезнь?

– Нет, не болезнь, но возраст влияет на самочувствие, – сказала мама. – Еще как влияет.

– Но человек обычно стареет постепенно, годами? – уточнил Каапо. – Почему Рунар постарел так внезапно, за две недели?

Мама не успела ответить, потому что сзади снова раздался Хиллин крик:

– Я видела ящерицу! Настоящую, под снегом! С ума сойти!

– Не может быть, – уверенно сказал Каапо. – Разве что она была в спячке, а ты пнула и сломала ее дом.

– Ну, она не простая ящерица, она была большая и бежала. Своими ногами и очень шустро, – хихикнула Хилла. – Сейчас я ее поймаю, вряд ли она далеко ушла!

– Ящерицы – холоднокровные животные, они не бегают зимой, – заспорил Каапо.

Мама повернулась к Хилле:

– Может, это была мышь или какой-нибудь мелкий зверек? Они часто делают ходы под снегом, у мышей тоже длинные хвосты, вот ты и перепутала с ящерицей… Ой-ой, Хилла, а почему ты в летних кроссовках? Ведь снег! Все носки промокнут!

– И пальцы замерзнут, – согласилась Хилла, снова пиная сугроб. – Но об этом уже поздно беспокоиться, мам.

– Ешки-поварешки, – пробормотала мама.

И тут мокрый летний Хиллин кроссовок столкнулся в снегу с кем-то живым. И этот кто-то, кем бы он ни был, решил защищаться, и зубы у него оказались очень острые.

– А-а-а-а! – заверещала Хилла и повалилась на снег, схватившись за ногу.

– Что такое? – перепуганная мама бросилась к Хилле. – Там что, был камень?

– Меня кто-то укусил! – вопила Хилла. – А-а-а-а!

– Мышь? – Мама в ужасе опустилась на снег. – Может, все-таки камень? Никогда не надо пинать сугробы, если не знаешь, что там внутри! Там может оказаться что-то твердое, острое… Или какое-нибудь животное!

– А-а-а-а, больно, – Хилла обеими руками держалась за кроссовок.

– Дай посмотрю, – сказала мама.

Хилла нехотя убрала руки. Мама ахнула.

– Ни фига себе, – выдохнула Хилла. – Но почему опять я?

– Это… что? – пролепетала мама.

Кроссовок порвался, и сквозь дыру виднелся Хиллин сине-белый спортивный носок. Но дивились все, конечно, не носку. Нога Хиллы испускала тусклый свет.

– Неужели тебя опять укусила туннельная ящерка? – изумленно проговорил Каапо. – Они ведь водятся только под землей.

– Как ты сказал? Туннельная ящерка? – зачем-то переспросила мама.

Каапо кивнул.

– Вот и сидела бы у себя под землей! – заныла Хилла. – Что она делала тут в снегу?

Каапо покачал головой:

– Надо спросить у Рунара.

Глава восьмая

Подъем по тревоге

Пока Хилла, Каапо и мама пробирались сквозь метель, Майкки сидела за кухонным столом и делала домашнее задание. Уроки у нее начинались позже, чем у остальных, и ей приходилось оставаться дома одной. Точнее, с Привратницей, которая сидела в гостиной. Мама запретила ей занимать ванную, пока все домочадцы не разойдутся в школу и на работу.

На столе перед Майкки стояло три будильника. Первый должен был напомнить Майкки почистить зубы. По второму ей пора было одеваться, по третьему – выходить из дома и бежать в школу. Эту систему изобрели папа с Каапо, и она действительно работала.

Ручка на двери ванной повернулась, дверь приоткрылась. В щель высунулся синий рукав и призывно помахал. Майкки в этот момент делала ну очень скучное задание («Нарисуй три треугольника и раскрась их в разные цвета») и немедленно заметила рукав.