Бука

— Отличные варианты, — с довольным видом кивнул Арсений. — Главное, эти вещи написаны людьми, близкими нам по времени и по мировосприятию — менее двухсот лет тому назад. И авторы этих произведений были современниками описанных событий — можно сказать, свидетелями. Итак, что объединяет всех трёх упомянутых героев? — посмотрев вокруг и не слишком терпеливо дожидаясь ответа, Его Величество продолжил: — У них случились неприятности, связанные с низким статусом. То есть, какое-то время всё было очень хорошо, и Изаура, и Том, и Аврора даже получили неплохое для своего времени и положения образование и пользовались добрым отношением к себе со стороны тех, от кого зависела их жизнь. А потом — бах, и всё изменилось. И, опять у всех одно и то же — из-под длани хорошего руководителя они угодили под власть негодяя, не умеющего разумно использовать доставшиеся ему трудовые ресурсы.

Так что наши примеры доказывают только одно — вся закавыка исключительно в искусстве распорядителя. Если хочет и могёт — у всех сплошной зер гут. А, если командует лентяй, дурак или жадина — сливай воду. И общественный строй тут ни при чём. А страдания, через которые авторы раскрывают богатый внутренний мир героев — слишком увлекают читателей или зрителей вслед за чувствами господ сочинителей. Слишком, для того, чтобы задуматься об истинных причинах освещаемых проблем.

Все остальные отложили вилки и изумлённо взирали на закончившего свой монолог монарха.

— Понятно, что власти ты хочешь, — первым вышел из ступора Фил. — А могёшь?

— Могёт, — кивнул Сеня. — Он тихой сапой да фланговыми обходами в самый тяжелый период не дал заводу погасить печи. Ну, мы с Анькой чуток ему помогали, но командовал-то он. Его идеями питались.

— Ладно. А почему феодализм? — очнулась Натка.

— Многие государственные должности при сословном обществе — наследуемые. То есть существует возможность заранее проводить подготовку кандидата на любой пост. И этой надоевшей предвыборной шумихи куда как поменьше. Опять же жадность самих чиновников легче ограничить за счёт неких сложившихся традиций, касающихся размеров взяток.

В этот момент вошел солдат охраны и доложил:

— Господин Дуэрт просит аудиенции у Вашего Величества.

— Спасибо, Вран, — улыбнулся в ответ Император. — Проводи его в мой кабинет и вели подождать.

Сёма, тем временем, вывел на место украшавшей стену картины изображение из холла — там, под присмотром караульных перетаптывался хорошо одетый мужчина лет пятидесяти или чуть больше. Арсений ненадолго расслабился, видимо, заглядывая в разум визитёра.

— Кажется, у нас первый добровольно присоединившийся союзник, — сверкнул он глазами, вернувшись в себя. — Или служащий. Пойду разбираться.

— Сём? Пошли в посёлок. Горничная говорила, будто там есть местечко, где наливают доброе пиво. Очень хочется попробовать, — попросил Филипп, отодвигая чашечку.

— Ладно, ступайте, — ответила на это Наталья. — Но смотрите у меня, только по одной кружечке.

Ольга согласно кивнула и улыбнулась, прикоснувшись к своему уже вполне заметному животику.

— Я с вами, — поднялась из-за стола Анна. — Надо же начинать осваиваться с местными реалиями, в конце концов. Только переоденьтесь хотя бы в повседневную форму, а то перепугаете народ своим грозным видом.

* * *

— Гаштет! — так определил это заведение Филипп.

Просторный зал, уставленный столиками на четыре персоны, длинная стойка у внутренней стены. Бутылки на зеркальных стеллажах, краны, торчащие прямо из прилавка и широкие окна, впускающие свет с улицы. Местное светило уже заходило, но его лучи красиво отражались от редких облаков, создавая уютное вечернее настроение.

Двое мужиков в углу потягивали янтарную жидкость из высоких кружек толстого стекла, бармен приветливо махнул рукой и заторопился навстречу в своём белом переднике, похожем на полотенце.

— Вы впервые у нас, — одарил он ребят лучезарной улыбкой. — Устраивайтесь, где вам удобней. По кружечке? Как новичкам, по одной за счёт заведения. Какое предпочитаете?

— Такое, которое предпочитает большинство, — ухмыльнулся Фил. — И только одну кружку. А этим малолеткам налейте чего-нибудь безвредного.

Сёма и не подумал спорить, он отодвинул стул для Ани, помогая ей устраиваться за столиком.

— Почему гаштет? Было же написано, что бар? — спросила Аня.

— Сослуживец мой так называл подобные заведения. Он из Германии родом — там у них это слово в ходу.

— Немец, что ли?

— Нет. Русский. У него отец в ГСВГ служил. В группе советских войск в Германии.

— А-а, — Сёма чуть отодвинул корпус от стола, позволяя бармену поставить перед ним бокал жёлтой газировки, пахнущей чем-то цитрусовым.