Бука

— Мне на ногу больно ступать, — уже не так агрессивно пожаловалась Оля. — И плечо врезается в живот. Ты что, не можешь меня взять на руки по-человечески? Обязательно нужно нести девушку, словно мешок с картошкой?

Вздохнул притворно и перехватил на другой манер обеими руками под попу. А что — сама ведь попросила! Впрочем, одна рука переехала под спину, а вторая — под колени. Зато самого Сёму приобняли за шею, забирая часть веса.

— Ну почему ты всегда надо мною издеваешься? — дохнула Оля в ухо.

— Не издеваюсь, а беззлобно подтруниваю. А то скучно, если всегда делать серьёзное лицо. У тебя как, печень не побаливает? А то я её всегда сырую ем…

— Глаза твои бесстыжие выцарапаю.

— Ну, тогда иди сама, — Сёма поставил свою ношу на землю.

— Дерьмо ты, а не кавалер! — так и взвилась девушка. — Ой! А почему нога совсем не болит?

— А потому, что мы с Наткой не только котелками можем жонглировать, но и примусы починять и ноги там всякие разные. Вывих у тебя был с растяжением. Я и поправил сразу.

— Тогда зачем потом на себе тащил?

— А когда бы ты ещё мне в руки далась?

* * *

После истерики Ольга успокоилась и засыпала ребят вопросами. Отвечала ей Наталья, а Сёма занялся записями. Считал что-то на калькуляторе, наносил на большой лист бумаги пометки и чертил загадочные линии.

Если смотреть по карте, то на ней исследуемый участок обозначался равномерным зелёным пятном — сплошной лес. Его монотонность нарушалась лишь несколькими прямыми линиями, протянувшимися с севера на юг или с запада на восток — квартальными просеками. На местности они выглядели полосами мелкой поросли, потому что давно не расчищались. Однако позволяли увязывать между собой сеть пунктов измерений.

— Так вы предполагаете, что вас инопланетяне подкинули? — наконец разговор девушек добрался до кульминационного момента.

— Это лишь версия, которую непонятно как подтвердить или опровергнуть, — развела руками Наташа.

— Ну, знаешь, подкидыши не каждый день появляются. А уж если сразу двое, то это обязательно запомнили бы.

— Кстати, их могло быть и больше, — оторвался от работы Сёма. — Такое даже в газету могло попасть.

— Или не попасть, если это заинтересовало каких-то специальных товарищей. Понимаешь, время-то было довольно строгое, партийное. Мы же прекрасно помним себя пионерами, то есть не обо всём полагалось так громко кричать, как сейчас.

— Кстати, да, — кивнула Ольга. — Если вас тогда взяли на карандаш, то наверняка и до сих пор кто-нибудь присматривает.

— Сейчас — вряд ли, — засомневался Сёма. — В стране — разброд и шатание. Как говорит дед, власти совсем перестали мышей ловить, а только между собой собачатся, да воруют напропалую. Но, если в те поры со всех, кто был в курсе, взяли подписки о неразглашении, то никто нам ничего разглашать не станет. Я так думаю, что лучший вариант, это выяснить всех, кто записан родившимися в один с нами день. Ну и присмотреться к ним. Вдруг отыщутся подобные?

— И как ты это сделаешь? Где можно найти такой список? Если только в роддоме! Так кто его тебе покажет?

— А в школе посмотреть среди учеников? Тоже ведь какой-то реестр имеется. Или в пионерской организации?

— Не помню я никаких пионерских списков. И удостоверений нам не выдавали — повязали галстук на шею, вот и вся организация. А уж чтобы ещё и с датой рождения… не знаю, не уверена.

— Зато у меня кое-что проясняется, — улыбнулся Сёма. — Завтра вот сюда перейдём — в этом направлении значения напряжения возрастают.

* * *

«Завтра» никто в лес не пошёл — зарядили дожди на несколько дней. И, как на удачу, у папиного гаража выстроилась очередь из иномарок. Для Сёмы тоже нашлась работа, за которую отец выдал даже небольшую премию. Пора было пригласить Олю куда-нибудь сходить, а то как-то у них всё через пень-колоду.

Побегав по городу, ставшему за последнее время неприбранным и суетливым, с удивлением обнаружил, что кинотеатр закрыт, но работает пара видеосалонов. Порасспросив знакомых пацанов, понял, что вести туда предмет своих воздыханий он не хочет — эротика и ужасы — не то, что стоит смотреть в компании с девушкой. Тут бы что-нибудь индийское…

Ничего не придумав насчёт культурной программы, взялся за проработку гастрономического варианта. Увы, в единственном в городе ресторане прочно обосновались те самые братки, что днём вились вокруг рынка. Вели они себя развязно, и никакого желания присоединиться к себе не вызывали. Ну и цены были непосильными для парня. Кроме того, он вообще бывал в ресторане только один раз с родителями, когда они всей семьёй ездили к морю. Так что стеснялся он тут. Но, на всякий случай, заглянул, чтобы присмотреться.

Кафе в городе было только одно, и работало оно исключительно в вечерние часы в помещении столовой. Отличие в меню от того, чем потчевали днём, было незначительным. Вся разница — это официантки и водка. И да, музыку включали. То есть никакой романтики или возможности отведать незнакомой вкуснятины, ожидать от посещения этого заведения было бы глупо.