Букет прекрасных дам

Раечка терпеливо сидела у телефона, только никаких звонков не было.

— Она небось всех так обманывает, — кривила личико Катя, — стрижет с дурочек денежки, и все. Рая пару раз напоминала хозяйке о себе, но та только отчитывала «модель»:

— Ты без всякого образования и опыта работы, естественно, никому не нужна, жди, постараюсь подобрать клиента.

Видя, как расстраивается Раечка, Катя разозлилась.

— Лохонули тебя, бабки взяли и фиг показали. Смотри, как надо.

Схватив телефон, Кисина заверещала:

— Вот что, Галина, время идет, сто долларов-то получила, где же хоть один заказ?

Селезнева начала опять петь песню про отсутствие опыта, но Катя быстро прервала нахалку:

— Между прочим, я не прикидывалась звездой подиума, сразу сказала, что только начинаю. Зачем тогда деньги брали? Ну и послали бы вон! Ишь, какая деловая нашлась! Гони назад бабки!

— Ничего не возвращаю, — ответила Селезнева.

— Ну и ладненько, — пропела Катя, — замечательно, только завтра с утречка я побегу в налоговую инспекцию и расскажу про «Модес», здорово получится.

— Иди ты знаешь куда, — взвизгнула Селезнева и швырнула трубку.

Но, видно, фраза про налоговую все же испугала мошенницу, потому что та часа через два перезвонила и самым сладким голосом завела:

— Катенька, ступай в фотостудию к Павлу Круглову, он тебе сделает портфолио абсолютно бесплатно, как модели агентства «Модес».

Обрадованная Яковлева понеслась по указанному адресу.

— Райка такая наивная, — качала головой Катя, — ну настоящее чмо. Скажет кто чего, мигом поверит. Ее обмануть, как два пальца оплевать, легче, чем младенца, ей-богу. Я ей сразу сказала: глупости все, никакого портфолио за бесплатно делать не станут. Нет, полетела, идиотка!

Катя оказалась права. Круглов, услыхав фамилию Селезневой, скривился так, словно сожрал целиком лимон, но потом, правда, пару раз щелкнул затвором фотоаппарата. Рая пришла домой в эйфорическом состоянии. Во-первых, фотограф сказал ей, что она изумительно будет смотреться на снимках, а во-вторых, предложил купить по дешевке дорогую, эксклюзивную, страшно модную куртку из кожи на норковом меху.

Посмотрев на прикид, который радостная Раечка демонстрировала, закатывая глаза от восторга, Кисина чуть не скончалась от хохота. Кожа оказалась клеенкой, норка — крашеным кроликом, куртка поношенной и не стоящей даже четверти отданных за нее денег.

— Ну что ты за кретинка, — корчилась Катя, — прямо на улицу нельзя выпустить, обязательно кто-нибудь подскочит и объегорит! Норка! Смех, да и только.

Раечка помяла в руках вещичку и подняла на Катю полные слез глаза.

— Думаешь, дрянь, да?

Внезапно Кисиной стало жаль дурочку. Деньги уже были отданы, и назад их не вернуть.

— Да нет, Рай, отличная штука, — произнесла Катя со вздохом, — просто сама давно такую хотела, вот и наговорила тебе гадостей из зависти.

— Ой, Катька, — обрадовалась подружка, — поносить всегда дам, бери, когда хочешь.

— Вот такая она идиотка, — резюмировала Катя.

— Давно история с курткой произошла?

— А за день как ей пропасть, — сообщила Кисина.

— Куртка исчезла? — удивился я.

— Ага, — кивнула головой Катя, — вместе с Райкой, а эта-то, дрянь из «Модеса», ну, хороша! Прикиньте теперь, как я удивилась, когда она позвонила сегодня, дала адрес и сказала, что сто баксов за съемку заплатят. Ну я и подумала: Райки-то нет, сама сбегаю. Дело нехитрое перед фотографом покривляться.

— Рая куда-то подевалась?

— Говорю же, пропала.

— И вы так спокойно к этому относитесь? — удивился я.

— А что, — пожала плечами Катерина, — что я ей, мать родная? Отыщется, небось трахается с кем-нибудь, про все забыла.

— Она и раньше могла загулять?

— Запросто. Дня два-три не приходила.

— Теперь сколько отсутствует?

Катя наморщила чистенький, непривычный к раздумьям лобик.

— Да уж вторую неделю, я не считала.

— Вещи она брала?

— Нет, все на месте.

— А фото?

— Какие?

— Ну те, что Круглов делал.

— Так он велел их в этот понедельник забирать, я, конечно, не пошла, а Райки нет. Вернется и сходит, куда они денутся.

— Ладно, собирайся, — велел я.

— Куда? — насторожилась Кисина.

— Поедем к тебе домой и посмотрим на одежду Раи.

— Интересное дело, — пропела Катя, — что-то я никак в толк не возьму, что вам надо? Никуда не поеду!

— Тут жить останешься? — усмехнулся я. — Давай, пошевеливайся, у меня времени мало.

— Нет, на фига мне вас к себе пускать!

Я поколебался минуту, потом вытащил из секретера конверт, вынул стопку фотографий и бросил перед девчонкой.

— Узнаешь?

— Ой, — прошептала Катя, серея, — что это? Гроб?

— Посмотри внимательно, кто внутри?

— Мама, — пробормотала Кисина, — на Райку вроде похожа, а вроде нет. Нос длиннее и щеки такие худые. Она или не она? Нет, не она!

— Почему ты так думаешь?

— У Раи лицо круглое, нос короче, и никогда она такой желтой не была!

Я хотел сказать, что смерть сильно меняет внешность, сам удивлялся на похоронах, насколько не похож мертвец на живого человека, но Катя продолжила:

— И гроб такой роскошный, цветов сколько! Нет, точно не она, кто же Райке подобную штуку закажет? Хоть представляете, сколько ящик стоит?