– Я вижу, что ты постоянно испытываешь сильную боль, – сухо отметила она. – Тебе следовало сразу приехать ко мне.
– Откуда мне знать, что ты сумеешь помочь? Я не верю во всю эту черную магию…
– Не беда, недоверчивый упрямец. Я заставлю тебя поверить, – снисходительно улыбнулась жрица. – Ты живешь в Клыково… А значит, скоро поверишь и не в такое.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Мезенцев, не без труда взбираясь на крыльцо.
– Узнаешь, когда придет время.
Женщина провела его в дом. Следователь оказался в узкой темной комнате с занавешенными окнами. Многочисленные деревянные полки на стенах были заставлены всевозможными бутылочками и склянками из мутного стекла, тряпичными мешочками с травами, причудливыми статуэтками из черного камня.
Взяв со стола позолоченную зажигалку, Кадиша зажгла несколько свечей, расставленных в разных углах комнаты. В помещении сразу стало гораздо светлее.
– И как ты обычно это делаешь? – поинтересовался Мезенцев.
– Для каждого пациента все строго индивидуально.
– А это будет больно? – мрачно спросил шериф.
– Да, – просто ответила она. – Вспышка мучительной боли… Но затем все прекратится.
– И что же ты потребуешь в качестве платы?
– Знахарство уже давно практикуется в моей семье, шериф. Когда-то люди, обратившиеся за помощью, расплачивались с моей прабабкой золотом, драгоценностями либо домашним скотом. Иногда приносили продукты и дорогие ткани. Но для каждого отдельного случая – своя плата. Я всегда сначала делаю работу, а потом называю цену. Но ты не беспокойся, я не попрошу ничего сверх того, что ты мне можешь дать. Сначала результат, а потом вознаграждение, никакого обмана не будет.
– Это радует, – настороженно кивнул Мезенцев. – Обычно шарлатаны поступают иначе.
– А ты все еще не веришь мне? – рассмеялась женщина.
– Не верю, – честно признался шериф.
– А если не веришь, зачем приехал сюда?
– Предпочитаю все-таки сам убедиться, а уж потом делать выводы…
– И правильно. В этом мире верить нужно только тому, что видишь собственными глазами. Да и то не всегда…
Кадиша указала на низкую кушетку в самом темном углу комнаты, которую Владимир даже не заметил:
– Снимай свой корсет и ложись.
Она отобрала у него костыли и поставила их в угол.
Мезенцев, кривясь от боли, снял пиджак, затем расстегнул ортопедический корсет.
– Рубашку тоже снимай, – велела Кадиша. – Мне нужна голая кожа.
Следователь выполнил ее просьбу, затем осторожно вытянулся на жесткой кушетке. Кадиша разожгла огонь в небольшом камине, затем повесила над ним оловянный котел, наполненный водой. Осторожно бросила в воду несколько тяжелых черных камней, а потом начала добавлять пучки сушеных трав, которые брала из мешочков с разных полок, при этом что-то тихо нашептывая.
– Где ты этому научилась? – спросил Мезенцев.
– У матери, а она училась у своей матери. В нашем роду это передается по наследству.
– И как ты попала сюда, в Клыково? Довольно странно видеть в этой дремучей глуши…
– Темнокожую женщину? – Кадиша хмуро усмехнулась. – Много лет назад… У меня были проблемы на родине. Пришлось бежать… В этой стране, в этой глуши, как ты выразился, у меня таких проблем больше не возникает. Потому я и живу здесь.
– Зарабатывая гаданием и знахарством? И тебе хватает на жизнь?
– Ты удивишься, когда узнаешь, сколько у меня клиентов, – усмехнулась Кадиша. – И не только из Клыково. Зачастую из Санкт-Эринбурга специально приезжают.
Когда вода закипела, она принялась мешать варево большим деревянным черпаком. А затем сняла с гвоздя длинные железные щипцы устрашающего вида.
– А теперь терпи, шериф, – насмешливо сказала Кадиша. – Это только начало твоего лечения.
Вытащив щипцами из бурлящего кипятка один камень, она опустила его на спину Мезенцева. Владимир отчаянно дернулся и громко взвыл от боли. Но это и правда было лишь начало. Кадиша поочередно извлекла из кипятка все черные камни и выложила их в ряд вдоль позвоночника своего пациента. Шериф едва сдерживался, чтобы снова не закричать.
Затем Кадиша де Лафуэнте сняла с полки еще одну бутылочку и плеснула из нее в огонь. Послышалось громкое шипение, комната заполнилась дымом и едкими испарениями. Жрица начала нараспев произносить заклинания, одновременно размахивая просторными рукавами своего балахона и разгоняя дым по всей комнате.
– Дыши! – приказала она Мезенцеву.
Едкий запах горящей травы проник в легкие, и шериф надрывно закашлялся. Затем его затрясло, как в лихорадке. Обожженная кожа покрылась мурашками, шерифа охватил ледяной холод, начались судороги.
– Что т-ты со мной сдел-лала?! – заикаясь, крикнул он.
– Все хорошо, – удовлетворенно кивнула Кадиша. – Лекарство действует.
Мезенцева трясло так, что горячие камни посыпались со спины.
В этот момент Кадиша извлекла из складок своего одеяния небольшую куклу, скрученную из сухой травы и коры какого-то дерева. Глаза ей заменяли куски цветного битого стекла, а рот был криво намалеван углем. Она провела куклой над телом следователя, а затем показала ему свою жуткую игрушку.
– Сейчас она заберет твою боль, – объявила де Лафуэнте.