Бухта надежды. Испытание прочности

- Что за бред?! – возмутился таким словам Толя, не представляя даже, как можно было такое подумать, не то, что проговорить вслух. – Ты че, сдурел совсем? Это же твои родители! Вся твоя семья жива и здорова. Чего еще можно было бы пожелать, когда большая часть населения планеты шастает шатающейся походкой и хочет перехватить свежей человечинки? Да я бы сейчас полмира бы отдал за то, чтобы моя мама напичкала бы меня от пуза пирожками с котлетами. Пусть бы эти самые чертовы котлеты лезли бы у меня из всех непредназначенных для того щелей. Отдал бы, поверь. Но… Их больше нет. Ни отца, ни матери, ни ворчливого противного деда, который постоянно смотрел телевизор, включая громкость на всю катушку, ни двоюродного брата, который постоянно брал мои вещи и добрую их половину ломал. Да много кого уже нет, а если и есть, если им посчастливилось выжить, то вряд ли мы когда снова увидимся. Путешествия нынче не входят в круг моих интересов. Так что хватит ныть и посмотри на ситуацию с другой стороны. И наслаждайся теми моментами, пока твои родные рядом с тобой.

- Да, я знаю. Ты прав, - согласно закивал Парков, ощущая жгучий стыд за свои слова. Он любил мать, но иногда… Иногда он хотел сбежать на край света и не показываться оттуда ближайшие лет сто.

- Ладно, забей! – хлопнул старший сержант Иванов своего коллегу по плечу. – Пойдем, нам еще столько оттопать надо, а еще народ опросить тот, кто расселился по домикам.

Минут пять парни шли в полной тишине, размышляя каждый о своем, обдумывая свои слова и слова другого. Все же тема была весьма щепетильная и болезненна для всех, кто потерял своих родных.

Утренняя прохлада после ночного шторма уже развеялась с поднимающимся все выше и выше по небосклону солнцем, что начинало уже ощутимо припекать – температура с каждым днем все повышалась и повышалась. Прошедшие предпасхальные заморозки были уже позади и теперь, как можно было догадаться по опыту прошлых лет, весна с каждым днем будет входить все больше и больше в свою силу. Еще пара недель и все – придется снимать зимние куртки, которые сейчас приходилось расстегивать нараспашку, чтобы не зажариться окончательно, и подставлять свои открытые телеса солнышку и укусам мертвяков. Потому как, что ни говори, зимние куртки все же были какой никакой, а защитой.

- Вон, гляди! – кивнул чуть в сторону Толя, обращая внимание напарника на видневшееся чье-то тело, валяющееся под покрытыми толстым слоем рыжей пыли кипарисами, некогда бывшими ярко-зеленого цвета. Но из-за участившегося движения пыль порой стояла просто столбом, и теперь все было покрыто этой проклятой пылью.

- Жмурик что ли? Этого еще не хватало! – раздосадовано вздохнул Сергей и выбросил зажатые в ладони семечки, к которым тут же слетелись голуби, занимавшие места на ближайших деревьях, отряхнул руки и немедленно вынул из кобуры пистолет, сняв тот с предохранителя и направив на тело. – Прикрываю. Глянь, что там с ним. Только осторожнее.

- Да ясен пень, осторожнее. Я ж не дурак.

- Вот на счет последнего можно поспорить, - под нос себе пробурчал Парков и примирительно поднял левую руку, когда Толя воскликнул:

- Я все слышал!

- Ну ладно-ладно. Что там? – нетерпеливо переспросил Парков, наблюдая, как Толя Иванов с повышенной осторожностью подходит к телу, но резко остановился и на всякий пожарный тоже извлек из кобуры пистолет.

- Так спокойнее, - пояснил он, направляя дуло прямиком в голову лежащему на земле мужчине.

- Ну?

- На счет три переворачиваю. – Предупредил Толя и, тут же скомандовав «три!», наклонился над телом и, схватив того за рукав, резко его перевернул. Ну, по крайней мере постарался резко…

- Фу! Что это с ним? – отступил на шаг назад Толя. Тело издало тоскливый стон и зашевелило разбитыми губами, извергая из себя алкогольные миазмы.

- Алкаш! – удивленно присвистнул лейтенант, ставя пистолет на предохранитель и пряча его обратно в кобуру. – Прикинь??? Алкаш!

- Да уж… ты ему радуешься, как родному. – Толя пару раз пнул избитого мужика в бок, пытаясь привести того в чувство. – Эй, ты там как? Живой?

- Да живой он – вон дышит, только лыка не вяжет. Ты что не чувствуешь, какое амбре от него? Не, ну ты прикинь? Алкаш! Не зомби, не труп, а самый обыкновенный и успешно забытый забулдыга, которого отметелили в пьяной драке. Я прям вспомнил старые-добрые времена. Скоро бомжи появятся и шлюхи.

- А! За последним точно не заржавеет, а вот бомжом нынче быть опасно – тут же кто-то да схарчит.

- Ну и что мы будем с ним делать? В санчасть тащить? Я не хочу! Он весь грязный и воняет.

Сергей скривился и вопросительно взглянул на напарника.

- Какие мы нежные… А с виду и не скажешь. – Сержант наклонился над мужиком и прихватил его за ворот. – Эй, мужик, ты там как?

- Эм-м-м-ма… - промычал что-то нечленораздельное побитый дядька. – М-м-мужики-и-и-и.

- Чего он там говорит? – переспросил Сергей.

- Да мычит что-то. – Толя отпустил воротник мужика, отчего тот тут же шлепнулся головой о землю. - Ну что делать будем? Его кто-то конкретно так отмолотил – весь фейс вон в крови.