Буквы

На кухонном столе в накрытых тарелках мой завтрак: ещё тёплые гренки, котлеты, картофельное пюре, варёные яйца, бутерброды с сыром и колбасой. На плите дожидаются своей очереди борщ и свежезаваренный чай. В последнее время я люблю вкусно и обильно поесть: ничто другое меня не радует.

Наливаю чай в самую большую кружку. Шесть ложек сахара нехотя растворяются и оседают на дне, добавляю молоко и размешиваю.

Тяжело опускаюсь, стул подо мной жалобно скрипит. Восемнадцать килограмм лишнего веса за пять месяцев -- это не только скрип стула под задом. Это одышка при подъёме на любой этаж выше третьего, это лопающийся ремень при попытке завязать шнурки. А ещё это "зеркальная" болезнь. Помню, как смеялся, впервые услышав о симптомах этой болезни, как думал, что уж мне это никогда не грозит. Я всегда ел вволю, но весил не больше положенных восьмидесяти пяти при росте в сто восемьдесят пять сантиметров.

Сейчас я вешу больше центнера и без зеркала не могу увидеть свой член. Я ненавижу себя.

***

Мы ехали по вечернему проспекту за Янкой.

Я не вписался в поворот. Друг, сидевший рядом, сильно поранился. Его жене повезло больше. Она и нашла меня метрах в семи от машины. Я протаранил половиной лица асфальт и очнулся только через трое суток.

Потом несколько дней лежал неподвижно, борясь с болью. Хотя физическая боль была не самым большим испытанием. Страшнее было то, кого я чуть позже увидел в зеркале: урода. Беззубого урода с половиной лица и кривым глазом. А потом случилось самое страшное.

Яна не пришла навестить меня в больницу, но я мысленно оправдывал её. Ведь я всё равно был без сознания, верно? Тем более, у неё на носу была защита дипломной. Но почему она не звонит? Почему у неё отключен сотовый? И почему, когда я звоню ей домой, родители чужим голосом сообщают, что её нет? Я давно нашёл один ответ на все эти вопросы, но продолжал малодушно цепляться за выдуманное. Логика окончательно капитулировала, а потому я каждый день спрашивал своих родителей и друзей о Яне. Что с ней? Как она? Почему не приходит? Они отводили глаза и переводили разговор на другие темы.

Прозрев, я проникся жалостью к себе. И чем больше себя жалел, тем больше ненавидел её. И в аварии никто, кроме неё, виноват не был. Ведь мы ехали к ней. А она не пришла.

Я был красивым, уважаемым и обеспеченным двадцативосьмилетним молодым человеком. У меня были многочисленные друзья, горячо любимая невеста-красавица и престижная руководящая должность в преуспевающей компании.

Теперь я -- бесперспективный безработный урод, спящий со своей правой рукой. А друзей у меня оказалось не так уж и много. Практически ни одного.

Всё, что у меня осталось, -- ненависть к этой суке.

***

В тот вечер я хотел сделать Яне предложение. Мы встретились в том самом китайском ресторане, где когда-то познакомились. Столик на двоих, мягкий рассеянный свет фонарей, улыбчивые официантки. Всё, как обычно, только должен был получиться необычный вечер.

Янка со свойственной ей непосредственностью поглощала любимого карпа под томатным соусом. Я как-то спросил, почему она всегда заказывает одно и то же блюдо. Оказалось, ей просто нравится название: "Танцуй". Она и сама, словно танцует по жизни, легко и с улыбкой. Её улыбка обезоруживает всех: будь то строгий преподаватель в вузе или я, в приступе ревности решивший выяснить отношения. Мне кажется, что я влюбился в неё с первого взгляда, только вот понял не сразу. А потому воспринимал Яну только как очередную девушку, которая рано или поздно надоест, и мы расстанемся. Но со временем пришло и понимание: люблю. Люблю больше жизни и хочу быть с ней всегда.

Мы болтали на отвлечённые темы, а я всё тянул со своим предложением, желая окончательно определиться. Что её во мне привлекает? Действительно ли она меня любит, или я для неё просто удобный во всех отношениях любовник? Верной ли она мне будет женой?

Червь сомнения, поселившийся во мне, мучил меня весь вечер, и в итоге я так и не решился сказать Янке то, что должен был. Она, по-моему, догадывалась об этом, ждала чего-то, и лёгкая тень разочарования промелькнула в её глазах, когда я попросил счёт.

С бутылкой шампанского мы гуляли по набережной, держась за руки. Нам стоило о многом друг другу рассказать, но мы лишь молча брели куда-то, пили шампанское из бутылки и думали о своём.

-- Шампанское закончилось! -- торжественно объявила Янка. -- Дуй в бутылку и загадывай желание!

"Я бы всё отдал, чтобы узнать, насколько крепки её чувства", -- прочитал месяц в моих глазах.

***

Покончив с завтраком, я возвращаюсь в свою комнату. Посуду не мою: скоро обедать, зачем же лишний раз напрягаться? Ложусь в постель и подо что-то бормочущий телевизор проваливаюсь в сон.

Сквозь сон чувствую, как на грудь укладывается Дести: устраивается удобнее и урчит. Урчание набирает обороты, становится навязчивым, и я просыпаюсь.

Во рту неприятный привкус, и я думаю, а не почистить ли мне зубы? Иду в ванную, чищу зубы, а заодно, раз уж зашёл, бреюсь.