Булава скифского царя

Скоро, рядом с ним остались только его командиры резервного и отборного из лучших сарматских и боспорских воинов. Осталось самое тяжёлое — ждать и не упустить момент, когда противник вымотается и тогда — вводить резерв. Он попробовал отогнать нехорошие мысли и отвлечься, но не получилось. Образ Магиры ненадолго вспыхивал перед глазами и погас, растворяясь в шуме битвы и напряжённом ожидании. Сантор сжал до хруста пальцы и вытер выступивший пот… Его брат ввел все резервы. Он прошептал про себя. «Я отмщу за тебя моя жена. Отомщу. А в твою честь выстрою величественный храм богини Артемиды. Моя богиня!»

Когда центр его армии начал проваливаться под натиском Зиммелиха, Сантор с жаром потёр руки и обрадовался. — Дрон — глупец! — сказал он своим офицерам, — царь Дрон — глупец, — повторил он, не обращая внимания на недоумевающих командиров и, пояснил: — Дрон оголил правый фланг и бросил своих воинов в мясорубку и кашу. Он глупец. Сейчас мой брат завязнет там, а мы разобьём их левый фланг. Это то, чего я ожидал. Слава Зевсу! — Сантор просиял, не скрывая радости… Образ танцующей Магиры ярко вспыхнул и взволновал… Она обворожительно кружилась в танце, покачивая бёдрами и протягивала к нему свои прелестные руки и танцевала, маня за собой к левому флангу брата. Сантор улыбнулся ей, не обращая внимания на своих офицеров, подозрительно глядящих в его сторону. Он с жаром потёр руки, решительно надел золотой шлем с серебряными нащёчниками и скомандовал: — Труби! — Трижды взыграл рожок. Из яра донеслись короткие команды тысячных, нетерпеливое ржание боевых лошадей и гулкий топот мызыки победы. Резервный — пятитысячный полк в полном боевом построении, — клином, вышел из балки. Сантор, погнал коня и занял подобающее ему место — впереди. Его резерв, под начавшие испуганно петь скифские рожки, взял быстрый галоп и клином птиц устремился к левому флангу брата.

* * *

Сатир:

Кобылица Дрона нетерпеливо пряла ушами и рыла копытами землю. Всадник сдерживал и себя и своего боевого коня, не сводя глаз, с идущей в центре долины реки Фат сечи. Он, как равно и Токсарид, нетерпеливо ожидали сигнала к началу боевых действий. Дрон покусывал непрестанно губы и бросал косые взгляды на усмехающегося в преддверии сражения, бывалого полководца и царя — Токсарида.

— Сейчас Дроне. — Токсарид застегнул шлем и заправил бороду под доспехи. — Сейчас Дроне — повторил он и спокойно, не торопясь, надел боевые рукавицы.

Саму битву встречного боя разглядеть не так то просто. Мешал диск слепящего бога и облака пыли, не успевшей осесть. Пыль, наконец, рассеялась и это утолило нетерпение царя будинов: на равнине шёл равный бой. В гуще сражавшихся то и дело мелькала высокая фигура царя всех скифов и его тиара, а невдалеке яростно отбивающегося от «длинноголовых» — Сатира. Бой шёл с переменным успехом. Воины Ассея потеснили врага и вырвались несколько вперёд. Ассей буднично размахивал боевой секирой и наносил удары дротиком, отпустив поводья «Рассвета», цепко обняв круп коня ногами. Дрон всегда восхищался таким искусством царя Меотиды. Так, как это проделывал Ассей, умели многие, но, — не теряя равновесия и буднично — спокойно, мог только один — Ассей. Подобная техника была довольно сложна и опасна для всадника. Всегда есть риск потерять управление лошадью и пропустить встречный или боковой удар, но Ассей не бравировал своим боевым искусством ни перед кем. Со стороны могло показаться, что конь и всадник — одно целое. Некое мифическое животное — кентавр получеловек-полуконь.

Дрон дрожа, снова вопросительно поглядел в сторону Токсарида. Царь утвердительно закивал: — Да, Дроне. Я тоже считаю что пора. Сейчас затрубит рог Сатира.

Оба полководца — царя, не сговариваясь, развернули коней в сторону своих воинов и потянулись за рожками. Токсарид, что духу, закричал: — Воины, Мы начинаем! Держитесь свободно и смело глядите врагам в лицо. Не напрягайте ваши руки до непосредственного столкновения. С нами Папай и Апи! С нами Крон, верховный жрец семи народов и сын степей — «путник»! Луки — наизготовку.

Войско шумно выдохнуло и проорало:. — С нами Папай! — Токсарид поднёс рожок и в этот момент раздались два призывных коротких звука рожка Зиммелиха.