Булава скифского царя

Степан безоружный стоял во весь рост и неотрывно показывал в одну точку, позади Сантора. Что-то было не так. — Стреляйте в него! Живого! — приказал Сантор и непроизвольно обернулся.

В сотне локтей, Его, — наследника Перисада, догонял Сатир. Увиденное ошеломило и стало шоком… резервный гвардейский полк сармат и фатеев отрезала конница Ассея. Отборные воины с позором разворачивались и в панике спасались бегством в сторону лесистых дубрав склона гор. Сантор заревел как смертельно раненный зверь в безнадёжной и безысходной по сути, ситуации. Он ненавидяще посмотрел на старшего брата и развернул коня. — Я ненавижу тебя тупой осёл!!!

Лихорадочно забегали мысли. Жизнь окончена. Сомнений в том у него не было, но оставалась ненависть. Сантор поднял лук и направил его в сторону брата, но внезапно передумал. Он дико захохотал и начал поворачиваться в сторону Степана. Это был шанс: — уйти в небытиё героем, одолевшим самого путника. На таком расстоянии при его-то искусстве промашек не бывает и не может быть. Но, иногда — просто не везёт, кто знает в силу, каких причин. Выстрелить он успел, вернее спустить тетиву. Снова пришпорил коня к путнику и невольно обернулся… Глаз, а потом и мозг ожгла и пронзила молния боли… К немалому удивлению Сантор увидел у глаза оперение стрелы Цвет оперения и штрихи на древке показались знакомыми. Так метил свои стрелы Сатир Стрела, выпущенная братом, вышла из затылка. На мгновение вечности, мир ослепительно вспыхнул, заиграв причудливыми красками.

Между ажурными колоннами пустого дворца Перисада, в ритме мягкой и ласкающей слух, музыки, кружила пара. Магира не кокетничала, как раньше. Она приподнялась на кончиках туфелек, обняла мужа и крепко поцеловала. «Странно» — успел подивиться несостоявшийся царь Боспора. «Губы у моей жены — ледяные. К чему бы это». Танец продолжался долго-долго, может — всю жизнь, может мгновение, а потом дворец стал тускнеть и медленно погружаться во тьму.

— Насилу успел, а ведь мог и промахнуться — шумно выдохнул разгорячённый погонёй Сатир и спрыгнул с лошади. Он снял боевой шлем и подошёл к телу брата. — Во имя чего, брат? — Грустно сказал царь Боспора. — Во имя чего сегодня положили лучших воинов…

— Что с ним, мой царе делать? — тысячный указал на тело Сантора. Сатир ненадолго задумался: — Подготовьте тело к погрбению со всеми почестями, подобающими сыну царя. Раненных собрать и оказать помощь. Мёртвых — отдельно.

— Приказ будет исполнен, мой царь — закивал в ответ начальник охраны.

— Преследование прекратить. Возьмёшь всех свободных. Битва окончена… Зиммелих скоро вернётся. Сатир обернулся к хлопочущему у Волка Степана и подоспевшего Тертея. Он подошёл к Волку, нагнулся и осмотрел обломок копья. — Ты молодец Волче! Рана неопасна. — неожиданно сказал он. Фракиец изобразил подобие улыбки, а Сатир без всякого перехода присел рядом и вытерев пот продолжил: — Степан, для меня честь находиться рядом с тобой. Твой поединок с «волосатым» видели все. Если бы мне кто сказал, что такое возможно, я бы не поверил, но зачем ты подверг себя такому риску?

— В том не было никакого риска, Сатире — отшутился Степан и лёг на спину. — Устал я — заявил путник и закрыл глаза. Тертей тоже лёг и посмотрел в сторону диска слепящего. Солнце уже перевалило зенит и неумолимо катилось к горизонту. Сатир перехватил взгляд Тертея и вспомнил вчерашние слова «путника». «На закате я уйду». Сатир поманил слугу: — Седлай быстроногого коня и за царём всех скифов, немедленно! — Степан молчаливо поблагодарил его кивком и посмотрел на уходящий диск слепящего. Сатиру показалось, а может, так оно и было: — путник грустит, словно из его жизни уходило что-то очень важное и личное, не говоримое никому и вместе с этим светился тихим счастьем. Сатир незаметно переглянулся с Тертеем, понимая состояние Степана, и поднялся: — Тертее, не будем мешать ему. Твои воины пусть помогают оказывать помощь раненным. Пока нет твоего царя, распорядись, чтобы скифы-вещуны и целители начали свою работу.

— Сатире, ты вовремя развернул армию — похвалил действия Сатира, командующий наёмниками. — Я думал моим воинам, да и мне — крышка. Ещё и Степан отвлёк внимание Сантора от твоего превосходного маневра.

— Да это так, — вздохнул, соглашаясь, Сатир. — Маневр превосходный, но не я один это сделал. Маневр такого рода могли совершить лишь только скифы. И его совершил царь Асей. Я несколько замешкался. А царь Будинов, да, да — подтвердил Сатир, — Дрон, именно он пришёл вовремя на помощь к нам, а Асей сегодня спас меня от верной гибели. Я теперь его должник… навсегда! Что у тебя с боком, Тертее?

— Серьёзного — ничего. Пустяк. Сейчас перевяжу. — Тертей снял боевой пояс и уселся на ближайший камень. Когда к нему пришли вещуны, он уже успел насыпать на рану чёрный, обеззараживающий порошок камня, из которого делают булавы для царей.

((Карельский минерал «шунгит», месторождение которого на земле больше нигде не найдено до сих пор))