Булава скифского царя

С большим трудом удалось организовать отход. Не менее полутысячи наёмников полегло. Нападавшие враги, ослабили натиск. Они устали не менее обороняющихся. Фатеи радостно взревели, и пользуясь короткой передышкой, вынули луки. Степан замахал руками и начал бежать с Тертеем, увлекая всех за собой, в сторону реки. — Быстрее, сучьи дети, быстрее! — Запыхающийся Тертей бежал рядом непрестанно крича, хотя отступающих не нужно подгонять. Они и сами прекрасно понимали — их жизнь в их руках. Уставшие от схватки враги подарили им минутку. Потом — накроют стрелами. Это был действительно подарок судьбы.

Отступающих догонял полк македонца, вернее то, что от него осталось. Сам македонец, отдавал приказы на ходу, поторапливая наёмников. На удивление Тертея подопечные македонца держали строй и отходили организованно. Тысячный и около трёх сотен были в сёдлах. Поперёк седел, они положили раненных, а сами бежали рядом. Тертей мысленно похвалил македонца. У пеших такой возможности нет. Легко раненных наёмники забрали, а остальных тащить — просто не в состоянии. Это закон войны и от него никуда не деться. Тяжелораненые — обречены. Остаётся лишь полагаться на случай, на надежду и молить своих богов. Тем более при отступлении, когда остаётся мало шансов на победу и дорог каждый воин, оставшийся в строю.

Македонец скоро поравнялся с Тертеем. Задыхаясь от бега, он захрипел. — Тертее! Зиммелих провалил их центр — тяжёлых конников и преследует.

. — А ты просто молодец македонец. — Тертей кивнул на бегу и схватился за окровавленный бок. Гримаса перешла в улыбку. — Почему ты не скиф?

— Потому что я — македонец! — На губах тысячного появилась кровь.

Начали сыпать стрелами лучники Сантора. Тертей предусмотрел такое развитие событий; щиты воинов были приторочены к спинам и в какой-то мере защищали. Рядом упал сражённый в ногу старик — пьяница. — Ты ещё жив — успел удивиться Тертей, наскоро обломав стрелу в спине старика. — А-ну поднимайся дед, нечего валяться.

— Я не могу Тертее больше — захрипел старик. — Сил нет. Уходи. Передай жене, щто.

— Сам передашь — Тертей подхватил старика и забросил на плечо. Лицо исказила боль, но он, закусив губу, побежал. Македонец осадил лошадь, спрыгнул с коня, перехватил старика и кинул на круп.

*Вот уже и река рядом*. Тертей превозмогая боль, кричал: — Выставить струги и копья! Запасы стрел. Занять позиции! — Раненные в спешке помогли выставлять копья и подавали стрелы лучникам. Тертей спешил, а тем временем, вдали зазвучал рожок Сатира. Он переглянулся с македонцем. «Слава Папаю, успели» — прошептали губы командующего. Скифы, готовые к обороне, приготовили луки и замерли: — Ждать! — что силы закричал Тертей, превозмогая боль. — Ждать! — Он провёл по лицу и облегчённо вздохнув, вытер кровавый пот, а потом перевёл взгляд в сторону врага и в центр сражения.

Там, в центре уже развернулись остатки полков Сатира и Ассея. Тертей догадался — царь Меотиды решил подстраховать Сатира и, потому двинул часть своих войск за ним. Они скакали рядом — уже — царь Боспора и царь Меотиды. Скифы и боспорцы возвращались на помощь своим, как и было решено на совете царей. Их конница подрезала путь резерву неприятеля, но Сантор, увлечённый наступлением на остатки войска наёмников и выход в тыл скифам, не замечал подвоха и слаженной работы полков Сатира и Ассея. И, действительно — совершить манёвр, когда воины в пылу сражения позабыли обо всём и, сохранив строй, развернуть полки конницы — искусство!

Сантор, не замечая перемен, разделил резерв на две части: первую, что поменьше он направил к реке, добавив к основным частям тысячу конницы, вторую — тысяч в пять конницы, он повёл сам в тыл центра армии скифов. Казалось — пешие части в центре и наёмники — обречены. Свежая конница просто раздавит наёмников, а потом примется и за остальных. Остаткам уставшего и изрядно помятого войска Тертея, предстояло: — обороняться, и дождаться своих, а попросту — выжить. Его воинов прижмут лучники и не дадут высунуться. Он зло сплюнул и выругался, сложившуюся ситуацию: расстояние до своих, — немалое. Он окинул своих воинов, прижавшихся к реке и редким деревьям. С дальнего правого края выдвигалась и набирала темп резервная отборная конница Сантора. Она клином шла в гущу пеших скифов, не оставляя им надежды. Тертей внезапно вздрогнул и беспокойно посмотрел по сторонам.

— Я не вижу Волка — заявил Тертей.

— И Степана — добавил македонец.