Булгаков и княгиня

– В таком состоянии лучшее средство – это выпить. Тут неподалёку есть приличный бар. Если подождёте немного, я сменюсь, тогда вместе опрокинем по стаканчику. Идёт?

– Почему бы нет… – говорю без удовольствия.

– Тогда пойдёмте, я вас провожу. Только одно условие – не напивайтесь до моего прихода.

Ему вроде бы смешно, а мне сейчас ничего в глотку не полезет.

Но вот через каких-то полчаса сидим за столиком, пьём виски. Передо мной уже не «коп». Простой рязанский мужик, только, как бы это сказать, слегка облагороженный. Да здесь они словно бы все на одно лицо – китайцы, негры, русские… Все ходят примерно одинаково. Судя по интонациям, одно и то же говорят. Я уж не скажу про их улыбки. И даже мысли у них во многом совпадают. Не знаю, как на самом деле, но именно так мне показалось.

– Нет, ты не прав, – возражает Боб.

Боб, то есть Борис, и вправду, оказался из Рязани. Закончил там военное училище, а в армии, по сути, не служил – почти что сразу попал под сокращение. И вот какими-то неведомыми мне путями оказался в Штатах. Боб предпочёл об этом не говорить, только сказал, что поначалу жил в Израиле, но там его хотели заставить воевать.

– А на хрена мне такая радость – погибать за чьи-то интересы?

– Но ведь в полиции тоже есть свой риск…

– Э-э-э, не скажи, – ухмыльнулся Боб. – У нас с этим очень просто. Чуть что не так, открываем огонь на поражение. Нет, правда, с какой стати мне из-за какого-то подонка жизнью рисковать?

– Ты и в меня бы стал стрелять?

Боб перестал ухмыляться и задумался.

– Ты знаешь, хорошо тебе вот так… А вот была у тебя семья, невыплаченный кредит за квартиру, попробовал бы ты прожить на пособие по безработице… Да я на все сто уверен, не стал бы долго размышлять. Выстрелил бы, и вся недолга!

– И не было бы раскаяния?

– Ты часом, не из Армии спасения? – рассмеялся Боб, но потом снова посерьёзнел. – Когда выполняешь долг перед своей страной, все прочие прибамбасы по боку! Вот так и только так!.. Ладно, кончай выпендриваться. Давай лучше ещё выпьем.

Так я и не дошёл в тот день до дома Киры. Даже подумал, что кто-то намеренно этому препятствует. Но почему? Кого или что я могу там потревожить? Мне бы только в окно взглянуть. А вдруг отодвинет занавеску? А вдруг мелькнёт в окне знакомое лицо?

Но нет. Напрасные мечты. На следующий день я битый час простоял у дома. Ну хоть бы одна занавеска шелохнулась! Всё без толку. Тогда зачем пришёл?..

Мало того, что прогулка по Второй авеню оставила мало приятных впечатлений, да вот и прочие мои попытки вернуться в прошлое оказались бесполезны. Поль рассказал, что к северу, у дальней оконечности острова, на берегу какого-то пруда живёт одна из внучек Киры Алексеевны. А вдруг повезёт и эта встреча поможет мне понять, что же случилось тогда, в страшном декабре семнадцатого года, и почему мечты так и не стали для меня реальностью?

Должен признаться, что внучка Киры мне не приглянулась. Даже усомнился – туда ли я попал? Хотел было извиниться и повернуть назад, однако присутствие Поля не позволяло это сделать. Ещё подумалось: а что если и Кира была такой вот в старости? Впрочем, если речь идёт о родном, близком тебе человеке, внешность не играет роли. Это несомненно, если прожил рядом много лет. Но вот случись мне встретить Киру в столь почтенном возрасте, какая была бы у меня реакция? Узнал бы? Или бежал стремглав, как от страшного видения?.. Нет, такое просто невозможно! Да потому что – Кира! А тут совершенно незнакомый, посторонний человек. Да нужно ли было мне её увидеть, чтобы додуматься до этого?

В общем, поездка и впрямь оказалась бесполезной. О жизни Киры здесь, в Нью-Йорке я не узнал ровно ничего. То ли не захотела рассказать, то ли не помнила.

Чтобы как-то отвлечь меня от грустных мыслей, Поль предложил посетить джаз-клуб. Моё почтение к этому жанру в музыке он мог отметить ещё в Париже, в «Бильбоке». «Блю нот», конечно, со своим парижским собратом не сравнится. Разве что вывеска весьма оригинальная – огромный чёрный рояль, раза в полтора больше обычного, висел над самым входом. Внутри же заведение вполне обыкновенное. Довольно просторный зал, эстрада подсвечена синим светом, незатейливые столы, которые подходят, скорее уж, для придорожной забегаловки. Да и сами музыканты меня, если честно говорить, разочаровали – техничные, нет слов, однако души в их исполнении я так и не почувствовал. Возможно, дело в том, что в «Бильбоке» я был с Мариной. А здесь лишь Поль – ну это же совсем не то!

Куда больший интерес вызвало у меня заведение напротив «Синей ноты». «Чёрная кошка» стала пристанищем нью-йоркских «битников» ещё с 60-х годов. Тут чувствовалась что-то реальное, живое. Рассказывали, что ни одна ночь не обходится без драк, что нет проблем ни с наркотой, ни с девками. Такое заведение вполне соответствовало моим представлениям о нынешней Америке. Впрочем, личное мнение – это отнюдь не приговор…

А на четвёртый день меня вызывает Джон. На этот раз встреча проходила в его офисе, поскольку предстояло подписывать договор. Понятно, что не обошлось без Поля.

– Итак, что надумали, Майкл?